И она неопределенно махнула в сторону столовой.
– Спасибо, Джейн, – сухо ответила Шарлотта, и девушка почувствовала, как заливается краской. Однако, не успела она сделать и шага к двери, как ее остановила Мейв.
– Подожди, – голос подруги дрожал от негодования, и Джейн невольно задумалась, сколько времени они уже спорят. – Это касается ее точно так же, как и нас.
– Не так же, – пробормотал Харрис в кружку так глухо, что девушка едва разобрала его слова.
– Это нечестно, и вы это знаете, – вскипела Мейв, но тут Шарлотта цыкнула языком, и оба племянника умолкли – впрочем, ни на секунду не прекращая гневной пикировки взглядами.
– Аннетт Доран, она же Хасина, связалась с нами сегодня утром, – объявила Шарлотта, чересчур усердно разглаживая подол красного шелкового халата. – Как видишь, это произвело в доме некоторый переполох.
Джейн натянуто улыбнулась.
– Связалась с нами, – повторила она с вопросительной интонацией, но смущенные взгляды Монтегю тут же указали ей на ошибку.
– У нее есть предложение, – продолжил Харрис. Мейв открыла было рот, и он быстро обернулся к сестре: – А что? Скажешь, не так?
– Это по мнению нашего знаменитого мистера Все-На-Свете-Ловушка, – пробубнила Ли, ожесточенно кромсая салфетку ногтями. На столе перед ней возвышался уже целый сугроб бумажных обрывков.
– Кто-нибудь может нормально объяснить, что происходит? – Джейн было неловко допрашивать Монтегю на явно болезненную тему, но эта иносказательная перепалка начинала действовать ей на нервы.
– Аннетт предлагает сделку, – наконец решилась Шарлотта. – Если ты встретишься с ней завтра вечером, она оставит нас в покое.
Эмер с печалью взглянула на девушку.
– Она предлагает моей семье столетнюю амнистию.
Джейн с минуту обдумывала эту новость. Андре считал, что договоры с Хасиной невозможны, поскольку та прожила слишком долго, чтобы всерьез относиться к простым смертным. И все же, несмотря на неуравновешенность Аннетт, колдунья могла сдержать слово – раз соглашение планировалось на какое-то жалкое столетие. Конечно, сейчас в мире было меньше ведьм, чем раньше – благодаря ее собственным охотам и естественному вырождению магических династий, – но все же их оставалось достаточно, чтобы Хасина могла продержаться сотню лет, не трогая семью Эмер. Если злобная, мстительная натура Аннетт не возьмет верх, для Монтегю такая сделка действительно могла стать спасением.
– Звучит неплохо, – наконец сказала Джейн и тут же откашлялась, явственно слыша фальшь в собственном голосе. – Надеюсь, вы ответили, что я приду.
– Разумеется, мы ответили, что она может катиться к чертям, – саркастично откликнулась Мейв. – Хотя нет, погоди-ка. Мы ответили, что подумаем над этим предложением. Обсудим его с тобой. Потому что Кэрри – ты ее не знаешь, это наша кузина, талантливый хирург – как раз начала делать операции по удалению совести, и вчера мы дружно воспользовались ее услугами.
В кухне воцарилась напряженная тишина, и Джейн догадалась, что это не первый выпад Мейв за сегодня.
– Гм. Да, это хорошо, что вы не дали ей прямого ответа, – заверила девушка союзников, стараясь не встречаться взглядом с разъяренной подругой. – Все-таки Мейв права, это касается и меня тоже. Спасибо, что решили меня дождаться и обсудить все вместе, – неуклюже добавила она после паузы, опустив то обстоятельство, что Монтегю были отнюдь не в восторге от ее прихода.
– То есть ты не прочь сунуть голову в львиную пасть? – оживилась Ли. На лице ведьмочки читался искренний интерес. – Потому что если бы ты сказала это два часа назад, то сохранила бы нам изрядное количество нервов.
– Ну что ты, у нас же было
Несмотря на праведное негодование, Мейв то и дело бросала взгляды на стоявшую перед ней тарелку с перепелиными яйцами.
– Эта «встреча» с Аннетт – просто ловушка, – спокойно напомнила Шарлотта, причем по тону ведьмы было понятно, что фраза произносится не в первый и даже не во второй раз.
– Сейчас все – ловушка, – пробормотал Харрис.
– Да, все, – пожала плечами Джейн. – Но в данном случае это ловушка только для меня. А для вас – выгодная сделка.
– Какая догадливость, – съязвила Мейв. – Представляешь, а некоторые благородные члены нашего собрания предлагали вообще ничего тебе не говорить, – и она снова возмущенно обернулась к брату, который молча сверлил взглядом стол.