Потерянная любовь

От его взгляда, воздух застрял у меня в груди. Стид выглядел так, будто хочет поцеловать меня и, честно говоря, если бы мы не стояли на площадке Осеннего фестиваля на глазах людей, вероятно, я позволила бы ему это. Конечно после, отрезала бы ему яйца.

— Во сколько? Мне нужно договориться о Хлое.

Бам! Опять боль в груди.

— В пять. Это достаточно рано, чтобы не пропустить ужин или еще что-нибудь?

Его глаза стали грустными.

— Да. Да, отлично.

— Договорились, — кивнула я. — Пришлю тебе адрес.

Развернувшись, я пошла к палатке, где стояла Корин. Я сосредоточилась на дыхании, так как чувствовала спиной взгляд Стида. Один взгляд через плечо доказал, что я права. Я слабо улыбнулась ему, но мое сердце колотилось как бешеное. Я не хотела прощать его, хотела злиться, но сердце начало побеждать в войне с головой.

Когда я добралась до стенда, почувствовала еще один взгляд. На этот раз — Джина.

О, эти глаза были наполнены злобой.

Я стояла перед зеркалом и стонала.

— Зачем я позвала его домой?

Корин сидела на краю моей кровати.

— Потому что в глубине души ты хочешь, чтобы кое-что случилось.

Я возмущенно посмотрела на нее в зеркало, открыв рот.

— Нет!

Корин рассмеялась.

— Хватит. Вы смотрите друг на друга, с таким голодом, — она откинулась на кровать, и простонала: — О-о-о, иметь такую любовь…

— Ты сошла с ума, — фыркнула я — Я не смотрю на него так, а уж он и подавно.

Кроме того видела, как он разговаривал с Джиной?

— Да, ладно, — Корин села, — Джина — потаскушка. Стид не заинтересован в ней. Она просто вешается на него. Верь мне. Я вижу.

— С каких пор ты стала поклонницей Стида? — спросила я, укладывая волосы в прическу.

— О, нет. Поверь, когда он представился, я хотела врезать ему как следует. Хотя на его красивое лицо можно запасть, — подмигнула Корин, и я не могла не засмеяться.

— Он красивый, не буду спорить по этому поводу.

— Черт, они все красивы. И тела как у греческих богов. Что, черт возьми, их мать пила во время беременности?

Смеясь, я села в кресло.

— В юности, все девочки сходили с ума от братьев Паркер. Трипп — старший брат, вел себя как лорд, и девочки толпами бросались на него. Было даже грустно на них смотреть.

— Он когда-нибудь серьезно встречался с кем-нибудь?

— Да, у него была девушка, Харли. Они расстались, и он стал своего рода легендой.

— Паркер-шлюха. Я думаю, Харли разбила ему сердце, и он нашел единственный способ преодолеть боль — переспать с каждой девушкой, которая согласится.

Корин закатила глаза.

— Что о Митчелле?

Я улыбнулась.

— Он всегда был серьезным. Всякий раз, когда мальчики задумывали что-нибудь на грани, Митчелл пытался отговорить их.

— Это объясняет то, что он стал полицейским.

— Да. Наверное, он самый скромный из ребят.

— Да, интересный, — Корин встала. — Думаю, мне пора, пока Стид не приехал.

Моя грудь затвердела и началась паника.

— Может, мне позвонить и переговорить на завтра?

Корин взяла мои руки и посмотрела пронзительно в глаза.

— Пакстон, тебе нужно поговорить с ним. Тебе нужно было поговорить с ним тогда, десять лет назад. Вы не сможете двигаться дальше, если не разберетесь. Ты говоришь, что у тебя нет чувств к нему, но я твоя лучшая подруга, и знаю, что это ложь. Я вижу, как ты смотришь на него. Поговори с ним, дорогая. Ты больше не можешь держать это внутри.

— Я знаю, — прошептала я. Слеза соскользнула из глаза и медленно стекла по лицу.

Сжимая мои руки, Корин ободряюще улыбнулась.

— Расскажи, как он тебя обидел, Пакстон. Будь откровенна, и закрой эту главу своей жизни. Тогда ты решишь, является ли Стид Паркер частью следующей главы или нет.

Мой подбородок дрожал, и все, что я могла сделать, это кивнуть.

Корин поцеловала меня в лоб и повернулась, чтобы уйти. Быстрый взгляд на часы показал, что у меня есть пятнадцать минут до прихода Стида.

— Может, тебе стоит что-нибудь сделать, — намекнула Корин, остановившись у двери.

Дернув головой, я спросила:

— Зачем?

— Ты трясешься, как лист на ветру, — подмигнула она.

После того как Корин ушла, я несколько минут простояла, глядя на дверь. Вдохнув глубоко, я мысленно вернулась ко дню, который изменил все.

Все отмечали окончание школы. Все, кроме меня. Спазмы в животе постоянно напоминали о том, что сегодня рано утром я потеряла ребенка. Я так устала. Когда почувствовала боль, поехала в одиночестве в больницу и там, доктор рассказал что произошло.

Подошел Стид, сел рядом со мной и взял за руку. Вырвав ее, я прошипела:

— Не трогай меня.

Его глаза были грустными, но мне уже было все равно.

— Пакс, прости, что меня там не было.

— Это ты виноват.