Потерянная любовь

— У меня что-то вроде жидкости в легких, — я уселась на подлокотник старого кресла. — Гретта сказала, что нужны лекарства, поэтому нам придется задержаться тут ненадолго.

Тайлер смотрел на меня с какой-то отцовской любовью, улыбаясь как фанатик.

— Мы вас ни в коем случае не гоним. Мы только рады новеньким! Надеюсь, ваши помыслы чисты и добры?

Где-то я это уже слышала.

Мастуф, брат.

— А вы как думаете? — спросил Алекс скорее для приличия. Мы всячески дали понять, что не представляем угрозы для здешних обитателей.

— Тогда позвольте ввести вас немного в курс нашей жизни. Мы называем себя «спасенные», потому что нам посчастливилось выжить в эру великой эпидемии А-2.

Ага, фанатики, точно. Я не ошиблась.

— Спасенные обязаны всячески помогать друг другу, мы встали на путь исцеления человечества. Ведь Бог не зря оставил именно нас в живых, нам уготована великая миссия. От нас зависит будущее всего человечества, — в своих рассуждениях Тайлер отвернулся и отошел к окну.

Поэтому он не видел, как я закатила глаза, слушая этот бред.

Хотя, кто я такая, чтобы судить их? Каждый выживает, как может.

Алекс внимательно все слушал, но по его глазам я поняла, что он плохо верит в эту сказку про Бога и избранных. Так уж мы устроены, я и он, мы больше не верим в высшие силы, мы верим только в себя.

— Нас тут около пятидесяти человек, жилые этажи с двадцатого по седьмой, выше слишком холодно, там сильно продувает ветрами.

— А нижние не заселяете из соображений безопасности?

Тайлер развернулся, сверкнул глазами на Алекса и удовлетворенно улыбнулся.

— Именно, мой друг. Все запасы хранятся выше седьмого этажа, если вдруг случиться что-то непредвиденное вроде нашествия заразных, которые сметут всю охрану внизу.

Одно Мастуфа с ружьем. Так себе охрана, если честно.

— Тогда мы сразу же забаррикадируем лестницу, и они не смогут пробраться наверх, а мы какое-то время еще продержимся на запасах.

— Неплохо придумано, — прохрипела я, закрыв глаза. Зачем он нам все это рассказывает? Почему нельзя пройти в свою комнату, которую нам готовы выделить под проживание? Так хочется лечь.

— Да, мы стараемся заботиться о своих жителях. Мы будем рады, если вы примкнете к нашим рядам спасенных. Ведь важен каждый житель, поверьте мне.

— Посмотрим, надо решать проблемы по мере их поступления, — ответил Алекс. — Хотелось бы узнать, где нам можно расположиться. Тяжелый выдался день.

— Да, конечно, вот ключи от сто сороковой квартиры, она однокомнатная, но думаю, это не проблема. Квартира на восемнадцатом этаже, проходите, если что — вы знаете, где меня найти.

Я была рада покинуть этого крайне положительного фанатика своих суждений, которые, впрочем, тоже имеют право на существование. Перед выходом я обернулась, чтобы что-то спросить у Тайлера, и заметила на его письменном столе записную книжку, на обложке который был нарисован глаз орла в половине солнца.

Вопрос моментально улетучился из моей головы.

— Что-то еще?

— Нет, — пробубнила я, — Спасибо.

Пока мы поднимались на восемнадцатый этаж, я не могла отделаться от мысли, что упускаю из виду что-то очень важное.

Почему меня привлек этот символ?

Где я могла его видеть?

Внезапно я останавливаюсь, как вкопанная. Меня словно молнией поразило и прибило гвоздями к ступеням. Алекс непонимающе остановился рядом.

— Что случилось?

— Алекс, ты заметил символ на его записной книжке?

— Нет.

— Там нарисовал глаз орла в половине солнца.

— И что?

— Я его уже видела! — я схватила Алекса за руки, пытаясь донести всю серьезность ситуации. — Он был нарисован на машине, из которой поливали жителей той деревни, которых сожгли! Помнишь?

Алекс внимательно смотрел на меня стальными глазами, между бровей снова залегла глубокая морщина.

— Давай обсудим это в квартире, лестничный пролет — не лучшее место для подобных разговоров.

Он схватил меня за локоть и потащил наверх с удвоенной силой.

4

— Мы не можем тут оставаться! Алекс, как ты этого не понимаешь?

Я сидела на кровати, заламывая руки от понимая всей сложившейся ситуации. Именно эти ребята, их секта, клан, что угодно, сожгли заживо всю деревню ни в чем неповинных людей. О каком спасении говорил Тайлер? Как можно считать себя избранником Бога и так бесчеловечно вырезать целые деревни?

Алекс вокруг кругами по комнате, сцепив руки на груди.

— Алекс, послушай меня, я нормально себя чувствую, давай просто уйдем.

Внезапно он остановился и полными бешенства глазами посмотрел на меня.

— А что мне делать, если ты умрешь? А без лекарств ты умрешь, Ребекка! Проснись уже, это не мечты, не сказки! Без лечения ты умрешь!

— Хватит это повторять! Мы можем попытаться сами найти лекарства, надо лишь название узнать! До них выживали, и после них сможем!

— А жидкость из собственных легких тоже сама выкачаешь? Дальше на север пути все равно нет, Гретта же сказала. И если выбирать, где ночевать в поисках лекарств — в пустых домах или здесь, где хоть какая-то защита есть, то я выбираю здесь!