Потерянная морозная девочка

— Чем больше ты делаешь, тем больше теряешь себя в магии. Это сложно для получеловека, Сова, я говорил тебе.

— И это план Майской Королевы? Погубить меня, заняв работой Джека?

— Наверно, — шепчет он.

— И ты знал, не так ли? Ты знал, что они замышляют. Ты помог им! Все это время… ты шпионил за мной! Докладывал своему отцу!

Он вздрогнул.

— Я пытался…

— В любом случае, в чем его проблема? — перебила я. — Он даже не пытался выпутаться?

— Он жаждет власти, — ответил Айвери. — И он завидует Джеку.

— Завидует? — взволнованно спросила я. — Все это из зависти?

— Зависть, мощный стимул, когда ты живешь вечно…

— Что? Что сделал Джек?

— Я не знаю, — отвечает Айвери, — Мой… Граф Октября никогда не говорил. Что-то случилось, давным-давно. Извини. Сова, дай мне…

— Нет, — процедила я сквозь стиснутые зубы. — Не притворяйся будто тебе все равно. Уходи! — мой голос перерос в вой, и иней замерцал над травой перед ним.

Он внезапно неуклюже отступил.

— Ты должна мне позволить помочь тебе!

— Я думала, что ты это делал раньше! Я больше никогда тебе не поверю, Айвери!

Я схватила Мэллори, и мы спустились, направляясь к темной улице, и, хвала ей, она не жаловалась, хотя я дышала потоком льда, и моя рука замораживала ее руку.

— Мы справимся, — сказала она, когда мы прощались. — Я обещаю, Сова. Я помогу. Мы разберемся.

Она обнимает меня, и я пытаюсь ответить на это, но чувствую, будто что-то изменилось. Будто что-то внутри замерзло так, что я не могу. Я не могу даже как следует обнять свою лучшую подругу.

Это чувство осталось со мной по пути домой, и я смутно осознаю, как повезло маме, что та не проснулась, пока меня не было, но мне все равно. Я вернулась в свою комнату, и даже здесь все кажется другим. Я стояла, окруженная всеми своими рисунками сов, и мне уже удалось заморозить всю комнату, так что проскальзывало чувство, что возвращаюсь на ту поляну снова, только все феи — спрайты и фейри и ужасные гоблины — теперь совы, смотрящие на меня, хриплым голосом требующие, чтобы я «открыла свои глаза» и «узрела правду» во всем.

— Что вы имеете в виду? — требую я ответа, переводя взгляд от одной к другой, видя, как они мигают своими безумными глазами и шуршат своими угольными перьями. — Скажите мне!

Они ничего не говорят. Они просто смотрят, как лед распространяется к потолку громадными копьями, мерцающими в тусклом свете моей прикроватной лампы. Я сажусь, измученная, и комната, кажется, темнеет, и я теряюсь, теряюсь, теряюсь посреди, застывшая в своей замерзшей кровати.

Он отверг меня.

Он отказался признать, что он мой отец перед всем Королевским Судом. Хотя они все могли это видеть.

Разве я не ожидала этого? Разве я не знала, что он никогда не станет отцом? Я посмотрела в зеркало и увидела, какая я сейчас маленькая, и поняла, что это уже не важно. Не важно, что я уже знаю это, не важно, кто он такой — он мой отец, и он предпочел быть изгнанным из этого мира, чем принять это. Лед скользит по моим щекам, но я не вытираю его, я закрываю глаза и позволяю ему падать.

— Маленькая Сова, — говорит деревянная сова на столбике кровати, стуча и клацая своим деревянным клювом. — Тише. Не на столько отличаешься. Не настолько, чтобы ты не могла это вынести.

Я поднимаюсь и, гладя дерево, удивляюсь его теплу, но я так устала, а на сердце камень, чтобы расспросить больше.

— Ты настоящая.

— Настоящая, как и ты. Настоящая, как эта комната, — сова оглядывается вокруг, деревянные перья шаркают звуком, похожим на то, как падает домино. — Спи, маленькая Сова. Никто не достанет тебя здесь…

34 БАСНИ И ДУХИ ЗЕМЛИ

Зеленый Человек

Это было что-то пришедшее к ней, что она никогда бы не смогла объяснить. Возможно, это был сон, возможно, какая-то потерянная магия фей и случайно встретившая ее. Неважно, как это случилось, это было там, в ее голове звучали слова, и хотя она пыталась успокоиться, но они не были довольны. Они требовали этой ночью при свете свечи быть высказанными вслух.

Она не знала, что сделала. Ее дыхание становилось все тяжелее, сам ее разум, кажется, разбивался, зеркальные осколки мерцали расколотым серебром в темноте, и затем она вышла в новый мир, где звезды сияли ярче, и запах земли был богаче, и все, что там было, — это самый огромный, древний дуб, спутанными ветвями заполняющий горизонт.

— И что же у нас тут? — раздался громкий трубный голос. Она упала на колени и удивилась, когда дерево повернулось, сотрясая землю движением корней и веток, превращаясь в самого огромного дубового гиганта, вызывающего восхищение своим потресканным лицом.

— Что ты за создание, дитя, оказавшееся перед стариком в его покоях? Ты пришла поиграть?

Она покачала головой, ошеломленная, а он усмехнулся, склонив голову; ветви волос опустились вниз, щекоча ей ноги. Она извивалась, отдаляясь от него, а он все увеличивался, пока она не начала бояться его.

— Ты совсем не фея — сказал он изумленно, вновь возвышаясь и заслоняя весь свет, — Каким же образом ты так выглядишь? Ты ищешь неприятности?

— Нет! — удалось произнести ей. — Я всего лишь… я всего лишь потерялась. Что это за место?