Потерянная морозная девочка

— Не важно, — шепчу я, глядя на Айвери. Я сделала все, что могла. Я должна доставить его домой. И я решила и за Джека тоже, нравится ему это или нет. Королевский Суд должен знать, что сделал Граф Октября. Мне нужна моя жизнь назад до того, как я разрушу ее полностью.

— Что такое, маленькая Сова? — спрашивает он, когда я вскакиваю со скамейки на коврик. Я добираюсь до Айвери, хватая его холодную руку и оглядываюсь на Джека, молча, ожидая, что он окажется достаточно близко… Затем я хватаю его руку, не обращая внимания на вопль протеста, и закрываю глаза, погружаясь глубже туда, откуда приходит холод — откуда приходит магия — зная, что рискую всем. Если я использую слишком много, я застряну между двух миров и не смогу соединиться между ними, но Айвери уже на полпути из-за меня, а Джек никуда добровольно не пойдет. Больше я ничего не могу сделать. Я закрываю глаза, вижу в уме страницы книги, и мы все возвращаемся к Мэллори.

41

Мы не в квартире.

Прежде чем открыть глаза, я знала, что я не в помещении. Сильный ветер завывал в темноте, и над моей головой деревья переплетали свои ветви в густой узор. Подо мной мягкая, мшистая земля. Айвери, неподвижно свернувшийся рядом со мной. Кто-то засыпал нас обоих листьями. Я протягиваю руку и касаюсь его щеки: кожа холодная. Под глазами наметились глубокие тени, и сердце мое стучит в груди. Он все еще слишком бледен.

— Айвери? — мой голос прорезал тишину. Он не шевелится. Я кладу руку ему на грудь и чувствую, как его грудь поднимется и опускается при дыхании. Он едва жив. Из-за меня. Я могу просто похоронить себя здесь и уснуть на год. Я не знаю, как с ним встретиться. Я не знаю, с кем я столкнусь. Внезапно позади нас раздается шарканье и затем надо мной нависает фигура, тень на ночном небе, рука тянется ко мне. Я отскакиваю назад, всхлипывание вырывается от страха.

— Шшш, Сова, это всего лишь я, — говорит Мэллори шепотом, вытаскивая меня из тени. Она крепко меня обнимает. — Слава Богу, ты вернулась.

— Мэллори! Что случилось? Где мы? Где Джек?

— Джек?

— Я схватила его, чтобы вернуть назад.

В темноте трудно что-либо разглядеть, но ясно, что Джека тут нет. Мэллори вытащила меня на твердую землю, покрытую густой грубой травой. Чахлые, спутанные деревья возвышаются громадой вокруг нас. Почерневшие ветви скрючены и тянутся во всех направлениях. Перед нами и со всех сторон я могу разглядеть лишь рябь воды, ловящей серебряный свет убывающей луны. Туман стелется над всем этим, добавляя холода. Я прижимаюсь к Мэллори, пока она качает головой, ее глаза немного дикие.

— Я не видела Джека, — говорит она.

— Что случилось, Мэлл, почему мы здесь?

— Они пришли за тобой, — отвечает она. — Они хотели тебя, но тебя там не было… Они взяли меня вместо этого. Наверно, они знали, что ты найдешь меня…

— Они схватили тебя? С тобой все в порядке? Кто это был?

— Я думаю, это люди Графа Октября, — шепчет она. — Он был в ярости, когда они вернулись без тебя. Владычица Озера заставила их привести меня сюда, чтобы защитить от него. Мы на острове посреди озера.

Она смотрит на дальний берег, где лежит начало Древнего Друидского Дерева. Туман смещается в шепоте ветра и открывает чудовищные фигуры, собранные там, тени движутся между деревьев, некоторые высокие, другие порхают между ними, их движения слишком быстрые, чтобы быть человеческими, все они освещены лунно-бледными шарами, расположенными на земле.

— Но как… как они схватили тебя, Мэлл? Что с мамой, она в порядке?

— Они вошли через окно, — отвечает она, содрогнувшись. — Никогда не видела ничего подобного, как они двигаются, так быстро и бесшумно. У меня не было времени кричать или что-то еще. Твоя мама была в студии. Она не могла их услышать. Я их едва слышала.

— Звучит жутко, мне так жаль, Мэллори. Прости меня за все. Я не знаю, что я делаю. Я зашла слишком далеко… Я чуть не убила Айвери, и я все еще не знаю, что мне делать.

Я осматриваюсь вокруг, чувствуя абсолютную безысходность.

— Как ты, тем не менее, прошла через барьер? — спрашиваю я. — Я думала, что люди не могут добраться сюда.

— Это их заклинание, — пожимает плечами она. — Я думаю, они могут отключить его, если захотят… Не выгляди напуганной, мы справимся.

Но ее улыбка вымучена, и ее глаза полны страха. Должно быть, это было ужасающе, когда ее вот так схватили. Я никогда не видела ее такой потерянной. Обычно она та, у кого все ответы.

Мы с Мэллори дрались, когда впервые встретились. Нам было четыре. Нам нравились одни и те же игры, но мы не хотели играть одинаково. Она всегда была приверженцем порядка и правил. Я просто бегала, как дикая, приводила ее в бешенство, когда все это происходило совершенно случайно.

— Вот как ты это делаешь, — говорила она, пытаясь быть терпеливой.

— Почему? — требовала я, рисуя большие квадраты для игры в классики, чтобы мы могли исполнить больше «танцевальных штук».

Она выпячивала свой подбородок и одаривала меня испепеляющим взглядом. Она была хороша в этом, даже в четыре.

— Потому что ты так это и делаешь!

— Ну, я так не делаю, — отвечала я, тоже выпячивая подбородок.