Потерянная невинность

Рекс чуть было не пнул бугорок носком ботинка, как вдруг странное тошнотворное чувство пронзило его. Это произошло за мгновение до того, как он осознал ужасную правду. «Человек!» — сообщил ему мозг. «Девушка!» — добавили глаза. Не в состоянии сложить воедино все детали этой жуткой головоломки, Рекс опустился на одно колено, в недоумении глядя на свою находку.

Обнаженная девушка лежала на боку, и январская метель укутывала ее снежным одеялом. Ее кожа была белой, как снег, а волосы — темными, как земля под ней.

Рекс машинально протянул руку и схватил девушку за худенькое плечо. Развернув ее лицом вверх, он ахнул. Казалось, девушка просто заснула. Рекс смотрел на ее полную грудь, на холмик живота с треугольником волос внизу, на стройные ноги, которые она поджала к животу, словно пытаясь согреться. Каким-то необъяснимым образом именно босые ступни придавали ей беззащитный вид. Между йог девушки Рекс заметил кровь. Она стекла по ее бедрам и окрасила снег в розоватый цвет.

Даже холодная и мертвая, она казалась Рексу самой красивой девушкой из всех, кого он когда-либо видел.

Боль, подобно пуле, разорвала его грудь, превратив восемнадцатилетнее сердце в открытую рапу.

— Это теленок? Что ты тут нашел? — спросил подошедший отец. — Бог ты мой! — услышал Рекс громкий и одновременно сдавленный возглас.

Он почувствовал, что его поднимают, ставят на ноги и отталкивают в сторону.

Теперь, не сводя глаз с девушки, на коленях в снегу стоял отец.

— Господи! — снова сказал Натан Шелленбергер, поднял голову и посмотрел на Рекса так, словно тот мог ответить на все его вопросы. — Ты ее знаешь?

Рекс тупо покачал головой, отрекаясь: «Нет!»

— Позови брата.

Но когда Рекс вернулся с Патриком, отец не стал спрашивать, знает ли он умершую. Он хотел, чтобы сыновья помогли ему отнести девушку в грузовик. Все трое были рослыми и сильными, но из-за неловкой позы, в которой она замерзла, ни один из них не смог бы сделать этого самостоятельно. Отец приподнял ее голову и плечи, Патрик взялся за ноги, а Рексу пришлось сделать над собой усилие, чтобы просунуть руки ей под бедра. Все это выглядело так странно! А самым странным было то, что они несли ее в полном молчании. Рекс, пока шел с Патриком от грузовика к отцу, уже успел рассказать о том, что произошло.

— Господи Иисусе! — прошептал тогда Патрик. — Какого черта! — И спросил: — Кто она? Мы ее знаем?

У Рекса кружилась голова, губы немели от ужаса и холода, и он не ответил ни на один вопрос брата. Когда они подошли к отцу и Патрик ее увидел, то тоже умолк.

Снег шел так сильно, что Рекс уже не понимал, где находится.

Ему казалось, что они превратились в гигантских астронавтов и движутся сквозь бескрайнее пространство космоса среди триллионов крошечных сияющих звезд. Спотыкаясь и оступаясь, они сражались с ветром и снегом. Несколько раз Рексу казалось, что сейчас он уронит девушку. Несколько раз его чуть не стошнило.

У грузовика они в нерешительности остановились, не зная, что делать дальше.

— Придется положить ее в машину, — пробормотал отец.

Рекс помог поднять застывшее тело в кузов и уложить его между задней стенкой и пятидесятифунтовым мешком с кормом. Все это казалось ему таким нелепым и напрочь лишенным уважения к смерти, хотя отец и накрыл покойницу мешковиной. Но Рекс понимал, что ответом на вопрос «А что им еще оставалось делать?» было единственное слово: «Ничего». В Смолл-Плейнс не было больницы, поэтому вызвать «скорую» они не могли. Точно так же нечего былой надеяться на то, что Мак-Лафлины из похоронного бюро пришлют на занесенное снегом пастбище катафалк.

Уже в кабине отец проворчал:

— Я завезу тебя домой, Рекс.

— Зачем? Куда вы едете?

— Не можем же мы на всю ночь оставить ее в кузове грузовика, сын. — Кроме сарказма, Рекс уловил в голосе отца сочувствие. — Только ничего не рассказывай маме. Я это сделаю сам.

— Да, сэр.

Слово «сэр» выскочило у него неожиданно. Иногда Рекс называл так отца, когда тот из владельца ранчо превращался в правоохранителя.

— Мы потревожили место преступления, верно? — спросил Рекс, обращаясь уже к шерифу.

— У нас не было другого выхода. Мы не могли ее там оставить.

— Почему? — угрюмо поинтересовался Патрик.

Отец поднял глаза к зеркалу заднего вида и несколько раздраженно бросил:

— Подумай сам. Забыл о койотах?

Рекс вздрогнул и сгорбился на сиденье.

— Снег уничтожит такие улики, как следы, — продолжал отец, — но он может кое-что сохранить.

— Например?

— Понятия не имею, Патрик. Увидим, когда растает.

— Папа, ты думаешь, что ее убили? — вырвалось у Рекса.

Отец не ответил на его вопрос. Вместо этого он произнес:

— Похоже, ее изнасиловали.

Изнасиловали…Это произнесенное вслух слово шокировало Рекса.

Он снова увидел красные потеки на бедрах, розовый снег под ней.

Это многозначительное слово повисло в холодном воздухе кабины. Казалось, отец ожидает реакции сыновей на свое заявление.

— А как же новорожденные телята? — спросил Патрик.

— Мы уже ничем не сможем им помочь, — отозвался отец.

— Мы их потеряем, — настаивал Патрик, как будто не было ничего важнее этого.