Потерянная пара альфы (СИ)

— Отлично, — выдыхаю и, скрепя сердце, пробую гадкую гадость. — Мия!

Мой вопль пугает даже меня.

— Перестань сейчас же!

Отнимаю у девушки столовый прибор и тарелку, стараясь делать все аккуратно, чтобы не тревожить еще больше. А сам матерю себя последними словами.

Только такой идиот, как я, мог перепутать сахарную пудру и крахмал.

Полный трындец.

— Прости, милая, я — болван, не умеющий готовить даже такую гадость, — не выдерживаю и выкидываю в помойное ведро кашу вместе со всей посудой.

Любое напоминание о провале совместного завтрака бесит.

— Не страшно, — улыбается она открыто.

Присматриваюсь, совершенно не расстроилась.

— Я все равно ее не люблю, — хихикает жена, прикрывая рот ладошкой.

— Не понял? — ответ ошарашивает, и я зависаю, забывая злиться. — Но ты же каждое утро ее ела? Мне Зана говорила.

На что Мия пожимает плечами и просто добивает:

— Ты сам рассказывал, что твои родители тебя ей кормили очень часто, и она полезна для ребенка, а твоя помощница поддакивала. А раз надо…

Не договаривает, но мне это и ненужно…

Дьявол!

Я же еще много чего болтал…

— А сейчас, когда эта несъедобная отрава была в твоей тарелке, почему ничего не сказала? — прищуриваюсь хмуро, начиная подозревать масштабы трагедии.

— Ты же старался для меня, и я…

… не хотела обижать.

Заканчиваю фразу самостоятельно.

— Всё настолько ужасно? — приподнимаю брови и запускаю руки, взлохмачивая волосы. — У нас же есть еще попытки?

Ответа жду, как приговора.

— Конечно, — звучит уверенно. — Всё будет хорошо.

Моя сильная слабая малышка.

— Родная, а что ты всегда ела на завтрак дома? — решаю начать все с начала.

Таким идиотом я себя никогда прежде не чувствовал.

— Блинчики с творогом, — пожимает она плечами и улыбается. Без обиды в глазах, без недовольных искорок. Зато лукавством разит наповал. Обожаю ее. Хотя, сильнее уже просто некуда. — Яичницу с беконом. Печенье, особенно сырные крекеры. И чай.

— Ну, хоть с чаем я угадал, — выдыхаю, прикрывая глаза, но улавливаю подозрительно хитрый блеск. — Мия?

— Чай изредка, в основном кофе или молоко.

М-да, Грас, шах и мат тебе, дружище.

В этот момент мне кажется, что даже Серый угорает гомерическим хохотом.

Реабилитироваться выходит приготовлением не только моего самого любимого блюда «Яичница с беконом и помидорами», но и Мии тоже. В четыре руки мы составляем идеальный тандем. Она все смешивает и определяет количество, я хозяйничаю у плиты и раскладываю по тарелкам.

Чуть позже, наконец, утолив голод, я официально провозглашаю вышеназванное блюдо нашим семейным.

Жена не спорит и весело улыбается.

Очередная гениальная идея приходит нежданно-негаданно.

— Родная, а давай Кейдэну кроватку присмотрим, штанишки, костюмчики и прочие нужности? — закидываю удочку. — Да и над его комнатой уже пора подумать.

Удивляюсь, что раньше об этом не вспомнил.

Но бить себя по лбу в очередной раз уже стыдно.

— С удовольствием, — соглашается истинная, располагаясь на диване.

Подкладываю ей под поясницу подушку и пододвигаю поближе столик для удобства.

— Сейчас принесу ноутбук, — киваю в сторону другого крыла дома, где находится рабочий кабинет.

И уже делаю шаг в том направлении, как фраза жены останавливает.

— Может, стоит взять мой? Там уже все вкладки помечены, — негромко предлагает она, спрашивая полувопросительно и не настаивая.

А я в очередной раз понимаю, что мое самомнение слишком раздуто. Нифига за две недели ее не узнал.

— Я вечерами просматривала, перед сном, когда ты уходил, — добавляет тихонько.

Нет, это не камень в мой огород.

Это, черт подери, целый булыжник.

А обиднее всего, что Мия не с упреком говорит, а просто констатирует факт. Она в одиночку успела подобрать для нашего сына все необходимое, пока его папаша, как ненормальный, пропадал в спортзале, лупя по груше.

— Можно, я его сам принесу? — спрашиваю, надеясь на согласие.

Мне нужна эта пауза, чтобы пережить очередной провал.

— Конечно, он на тумбочке слева, — кивает, вытягивая слегка ноги и совершенно не замечая моего самоедства.

Вот и отлично.

Комната жены — ее личная территория, где я был всего лишь раз. В первый день. И больше ни-ни. Пока поднимаюсь и спускаюсь, прокручиваю прошедшие две недели, которые считал идеальными, и понимаю, что оказался болваном в третий раз за день.

А все потому, что накрывает озарение: моя жена все это время подстраивалась под меня, делая и поступая так, как я предлагал.

Именно она из нас двоих всегда шла навстречу, а я тупо верховодил.

Вожак же, задница енота!

Сказал, что хочу прогуляться — она собиралась и шла, предложил познакомиться с местными оборотницами — она соглашалась и общалась с женщинами пару часов, намекнул, что поздно, и ей стоит отдохнуть — кивала и уходила к себе.

Вот только я действительно думал, что вечерами она устает. Потому и провожал до комнаты. А она там одна сидела, как и всю свою жизнь. Словно одну золотую клетку сменила на другую.

Жестоко.

Только моя девочка не билась в нее, клетку эту дурацкую, а подстраивалась, находила, чем заняться. Вот тебе и 18 лет малышке, а ума больше, чем у меня — великовозрастного лба.

Мать-Луна, как же стыдно!

До мурашек по коже.