Потерянная планета

Один из них колдовал над координатами крейсера, затерявшегося в направлении созвездия Пса, другой сокращал однообразное путешествие любезно предоставленным Атамом ящиком «Пламо». Пол выжал последнюю каплю спиртного и бросил пустую жестянку в угол.

– Федь, а сколько жидкости выйдет из того астероида, что мы получим на военной базе?

– Сто двадцать девять тысяч восемьсот пятьдесят два литра воды, – не поднимая головы от навигационных расчетов, ответил Фёдор.

– Выходит, что мы позаимствуем …

На некоторое время Пол замолчал, уставившись в потолок.

– Думаю, что шестьсот сорок девять банок, тьфу, литров Атама не очень обрадуют. За такую поездку маловато будет.

– Ничего и не маловато, – ответил Фёдор. – Правила никто не отменял. Всего полпроцента от объёма можно списать на неточность измерений или повышенную активность Солнца.

– Правила тут, правила там. Плевал я на эти правила!

Пол покопался в ящике и достал новую банку аппетитной пенистой жидкости.

– Возьму и пристрою к грузу гравитационный довесок тонн этак в пять. Вот это будет хороший куш!

– Ты что? В тюрьму захотел? Да ты, дружище, уже набрался, – отставив расчёты в сторону, Фёдор с укором посмотрел на осоловевшего друга.

– Не, в тюрьму мне не хочется. Просто хочу быстрее стать на ноги и жениться на Лане. Атам не отдаст племянницу человеку, у которого за душой ничего нет.

Пол замолчал и представил аппетитную красотку в своих объятиях.

– Ба! Что я слышу? – изумился Федор. – Ты решил стать примерным семьянином? Только попав в тюрьму, семейному счастью не поможешь. Соблюдай правила и наслаждайся малым.

Позывные устройства связи прервали перепалку друзей. Фёдор включил визуальный режим, и среди помех и зигзагов возникло искажённое расстоянием лицо матери. Из череды восклицаний и горьких всхлипываний пилот понял, что беда во второй раз пришла в его дом.

Около двадцати лет назад в дружной семье известного инженера родился долгожданный малыш. Не зная ни в чём нужды, мальчик рос в роскошных апартаментах престижного района Соло. В семье берегли память о предках. В залах висели семейные портреты, в старинных шкафах хранились добротные, хотя и вышедшие из моды вещи, там же пылилась посуда, которой жители Соло не пользовались много лет.

Тёмными зимними вечерами отец рассказывал сыну сказки. Фёдор забирался к нему на колени и под ровный голос рассказчика попадал в необычный мир, где вода сама падала с неба, а еда росла на деревьях. Придуманные отцом человечки жили на волшебной планете, омытой прозрачным дождем. Их мир назывался «Та голубая Жемчужина Вселенной», что в переводе на марсианский означало Земля.

– А где находится эта планета? – спрашивал Фёдор и с замиранием сердца прижимался к груди отца.

– Люди воевали друг с другом, и Земля погибла от взрыва тысячи бомб. «Голубая Жемчужина» разлетелась на множество частей, а её океаны превратились в ледяные астероиды, которые вместе с осколками Луны скитаются по разным орбитам Солнечной системы, – поведал печальную историю отец.

Но кто принимает к сердцу детские печали? И Фёдор не собирался долго грустить. Мальчик любил Марс и его каменистые пустоши. Когда на полюсе таял снег, и солёные ручьи наполняли жизнью извилистые ложбинки среди скал, Фёдор отправлялся с отцом на юг, чтобы полюбоваться ожившим с приходом весны терракотовым мхом. Летом они частенько поднимались на летающую платформу и мчались наперегонки со смерчем через пустыню или ловили зубастых червей, роющих норы на крутых склонах вулканов экватора.

Годы шли, и Фёдор рос без особых забот. Но однажды в его дом постучала беда – повестка из отдела, регулирующего численность населения на планете. Закон Соло гласил:

– Шестидесятилетний возраст является пределом гарантированной государством человеческой жизни!

Анкеты людей, перешагнувших шестидесятилетний барьер, чиновники закладывали в суперкомпьютер, и бездушная машина, прозванная в народе «Хрустальный Молот», сама выбирала лишних людей. Получивших повестку стариков родственники провожали на сборочный пункт. Там их усаживали в звездолёты, и те стартовали в неизвестность.

Лишившись отца, Фёдор потерял душевный покой. Снова и снова перед глазами юноши вставали понурые спины бредущих на сборочный пункт людей, прощальный взгляд и поднятый вверх кулак отца, отчаянный крик и рыдания матери. После того страшного дня Фёдор решил:

– Будь, что будет, но свою мать государству я не отдам!

Минуло несколько лет, и Фёдору предстояло пережить новое расставание. Анне Барт тоже исполнилось шестьдесят лет.

– Успокойся и дождись моего возвращения, а я придумаю, как тебя спасти, – обещал матери Фёдор.

Сеанс связи закончился. По курсу корабля испускало протуберанцы далёкое Солнце. Вокруг его пульсирующей короны вращались две утренние планеты Меркурий и Венера, а Фёдор сидел неподвижно, раздавленный безысходностью Солянского бытия. Измученный горькими думами о несправедливом устройстве мира, он с отчаянием смотрел в космическую пустоту.

Глава третья