Потерянная реликвия

Дорога в Аструму проходила прямо по склону горы и представляла собой крутую каменную лестницу со стертыми от времени ступенями. Она тянулась до самых ворот замка, но подняться по ней можно было лишь летом. Зимой школа волшебства была практически отрезана от окружающего мира. Чародеи, жившие в ней, лишь изредка пользовались подъемником для доставки продовольствия или для редких визитов в Армилу.

- И как мы туда долезем? - проворчал Ронф, глядя на заснеженные склоны горы Ар, когда воздушная повозка остановилась в деревне.

Нос у него покраснел, он зябко кутался в воротник своей куньей накидки. Элиа и Кадо тоже окоченели на ледяном ветру во время полета высоко над землей. Только гному-вознице все было нипочем. Видимо, он давно привык к такому способу передвижения и уже не замечал холода.

- Быстренько долетим, - бодро молвил он, наклоняясь вперед и похлопывая нюкта по спине.

- Опять? - вскричал Ронф, - Да у меня зуб на зуб не попадает.

- Это недолго, барин, - заверил его гном, - Вот только передохнем чуточку в гостинице. Бычок утомился летаючи. Все-таки четверо нас в повозке.

- Не хнычьте, принц, - Кадо хлопнул гоблина по плечу, - Пока бычок отдыхает от вас, вы можете погреться и выпить кружку эля. Эль здесь очень хороший.

- Ты откуда знаешь? - проворчал Ронф, стряхивая его руку со своего плеча.

- Местные пьяницы так говорили, - улыбнулся Кадо, - Я вырос в этих местах. Служил садовником в Аструме, пока не познакомился с Элиа. Он открыл для меня новую жизнь.

- Для меня тоже, - проворчал Ронф и пнул ногой деревянный борт повозки.

Они оба посмотрели на Элиа, который, не смотря на то, что разговор шел о нем, до сих пор не проронил ни слова. Кадо и Ронф поняли, что спутник их не слышит. Элиа сидел в повозке, отвернувшись и глядя куда-то в даль. Его грудь взволнованно вздымалась, на щеках играл лихорадочный румянец.

- Тебе плохо? - забеспокоился Кадо.

- Нет, хорошо, - незнакомым голосом ответил Элиа и медленно повернулся к гоблину и Кадо, - Здесь хорошо.

Его глаза наливались темной малахитовой зеленью, в них плясали изумрудные искры. Ронф изумленно присвистнул.

- Что это опять с ним? - спросил гоблин у Кадо.

Кадо не сводил глаз со своего друга, озабоченно качая головой.

- Колдовской камень, - прошептал юноша, - Он где-то совсем рядом. Думаю, он в Аструме.

В самую глубь Лесного королевства посольство Вернигора добралось лишь к вечеру. Все оказалось совсем не так, как прежде представлял себе Евглен. Он и думать не мог, что в такой близи от людей и чародеев существует этот странный, ни на что не похожий мир. Что в лесных чащах таятся светлые терема под четырехскатными крышами и башни, увитые плющом, так не схожие с крепостями и городами людей, защищенные не крепкими стенами, а неведомой магией. Что есть на свете такие непостижимые создания, прекрасные и приветливые, отчужденные и далекие, молодые и древние, веселые и задумчивые. В эльфах сочеталось несочетаемое, понять их было для Евглена не возможно, но и не восхищаться ими, оказалось, нельзя.

Послов гроссмейстера приняли прекрасно в тайном городе Огламаранте. Даже Нок был встречен, как дорогой гость. В доме принца Оларда, правителя этого зачарованного королевства, путников ждала щедрая трапеза и ночлег. Сначала Евглену показалось, что кушаний на столе немного. Гораздо больше было цветов, красивой посуды и серебряных столовых приборов. Но, отведав лишь пару яств, да и то понемногу, он досыта наелся.

- Эльфийская кухня. И есть вроде нечего, а все сыты, - шепотом объяснил ему Нок, после визита в Дальноземье считавший себя знатоком эльфов и их обычаев.

Евглен не нашел, что ответить. Он только удивлялся всему, что видел вокруг. На ночь ему отвели светлый покой с окнами во всю стену и большой кроватью. Привыкшему к жизни в стенах крепости молодому воину обстановка показалась слишком воздушной, а постель непривычно мягкой. Ночью Евглен сидел на этой постели и не мог уснуть. Не смотря на то, что даже самый воздух в королевстве эльфов был наполнен умиротворением и покоем, сон не шел к юноше. Сердце переполняло прежде незнакомое счастливое волнение. Происходящее странным образом опьяняло Евглена. "Воины Крылатого Льва всегда были путешественниками, и я тоже проведу полжизни в странствиях, - говорил он себе, - Должно быть, я еще не раз увижу эльфов, их города и жилища. Но так, как сейчас уже не будет никогда. Когда-нибудь все войдет в привычку." Так думал Евглен, но ему и самому не верилось, что можно привыкнуть к тому, что он сейчас видел.