Потерянная родина

Ако отдал капитану весь запас копры, приготовленный для обмена, довольно много сушеных плодов и несколько десятков жемчужин — не самых больших и красивых, а таких, которые стоило отдать за привезенные товары. Ако наотрез отказался принять дешевые стеклянные побрякушки, какими купцы имели обыкновение надувать островитян. Ни одного ящика напитков и табаку не позволил он оставить на своем складе. Четыре топора, три пилы и полдюжины мотыг казались ему куда более ценными, чем целый бочонок рома или полный бидон виски. Он не отказался и от металлической посуды, ножей и ложек, но был чрезвычайно привередлив в выборе мануфактуры и браЛ только самый добротный и красивый товар. Когда обмен был закончен, капитан Никольсон — так его звалн — прикинул в уме, что на этой сделке Южноморское торговое Общество хорошо если заработало каких-нибудь жалких тридцать процентов. Это уж не коммерция, а чистая благотворительность, и Общество делает глупость, держа на Ригонде такого агента. Надо будет потолковать об этом в Сиднее с кем-нибудь из директоров Общества. Такой агент, как Ако, мог в пару лет разорить своих шефов, а это были солидные шефы, настоящие миллионеры.

Ако думал несколько иначе. Ему казалось, что состоявшаяся коммерческая сделка была выгодной для обеих сторон и налицо всего лишь правильный, справедливый обмен.

Больше всего огорошил капитана Никольсона отказ Ако распить с ним бутылку виски. Другого такого торгового агента, вероятно, не было во всей Океании. В сердце старого морского волка закрались сомнения и подозрения — все ли тут в порядке. Может быть, он допустил ошибку, согласившись вести дело с этим темнокожим молодчиком? Исправлять что-либо теперь было уже поздно. Никольсон приказал поднять якорь и, воспользовавшись наступлением прилива, вышел в открытое море.

Его подозрения и опасения еще больше бы усилились, если бы он узнал, что, кроме изрядного запаса патронов, который он собственноручно передал Ако, темнокожий агент у него за спиной купил у матросов за несколько прекрасных жемчужин две совершенно новых винтовки. Но матросы были не лыком шиты и умели молчать об этом бизнесе.

Корабль привез Портеру несколько писем и целую кипу газет и журналов, которые уже успели устареть. Ако жадно читал их каждую свободную минуту. В них говорилось, что мировая война уже окончилась, а в России совершилась революция и во главе этой великой державы теперь стоит человек, которого угнетенные и обездоленные всех стран считают своим другом и вождем. Он борется против угнетателей и мракобесов всего мира, значит — он друг и вождь и племени Ако. Имя его ЛЕНИН. Издаваемая богачами газета писала о нем с превеликой злобой — они, как видно, очень боятся Ленина.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

1

В тот день в правлении Южноморского торгового Общества царило торжественное настроение. Тише обыкновенного сновали по длинным коридорам служащие; клерки, скинув сюртуки, вполголоса называли в телефонные трубки цифры и наименования товаров; стенографистки выглядели так, словно их выбранили, и будто под сурдинку мягко постукивали по клавиатурам пишущих машинок. Во всех десяти этажах здания правления чувствовалась необычная атмосфера сдержанности и тишины, а на третьем этаже, где находился зал заседаний правления Общества, седовласые швейцары, в расшитой галунами форменной одежде, предупреждающе прикладывали палец к губам, как только кто-нибудь показывался в коридорах или фойе.

— Тсс… — казалось, шептало все огромное здание, от которого протягивались незримые щупальца к самым отдаленным уголкам Океании, опутывая острова и архипелаги прочной, неразрывной паутиной сделок.

В зале заседаний в этот момент происходило очередное ежегодное собрание дирекции Общества. Генеральный директор Генри П. Кук делал сообщение остальным директорам о результатах деятельности Общества за истекший торговый год. Наступил самый важный момент в жизни Общества — дележ прибыли. Судя по оборотам и рыночной конъюнктуре, в этом году можно было ожидать рекордной прибыли. Столпы Общества поделят миллионы, построят новые корабли, воздвигнут новые дома; на улицах Сиднея появится множество новеньких роскошных лимузинов, а супруги директоров со своими сыновьями и дочерьми займут места на огромном пассажирском пароходе и поспешат на север — в Париж, Швейцарию, на-Ривьеру, якобы, состязаясь в расточительности и праздности, промотать хотя бы часть полученной прибыли.

Кое-что перепадет и мелкой сошке — заведующим отделами и филиалами, ответственным служащим управленческого аппарата. После больших пиршеств на столах всегда остается много обмусоленных объедков — значит, достанется кое-что и тем, кто питается крохами с чужого стола и обгладывает кости. Оттого-то сегодня такая тишина, такая сдержанность, полный ожидания приятный покой в главном святилище Южноморского торгового Общества. Поэтому на улице перед зданием правления ожидает целая вереница шикарных лимузинов — паккардов, крейслеров, роллс-ройсов, кадиллаков…