Потерянная Россия

«Третий том» Сталина ураганным огнем обстреливает земельную политику Февраля. Временное правительство, — видите ли, — всячески оттягивало решение аграрного вопроса, в надежде выиграть время, чтобы совсем снять его с повестки дня. В крайнем случае «буржуазия» надеялась отделаться подачками — отдать крестьянам земли Романовых или монастырей, но сохранить помещичью собственность. «Правительство фабрикантов и помещиков и не может иначе относиться к крестьянам, — негодует крестьянолюбец Сталин. — Что им крестьяне, здравствовали бы помещики!»

Но ведь это — демагогическая сказка, сознательно выдуманная «творцами Октября». Но ведь на самом-то деле потому Февраль и был величайшим переломом в истории России, что он обрек уничтожению помещичье и капиталистическое землевладение и спешно готовился к передаче всей земли в пользование на ней трудящихся.

1 апреля, т. е. всего через месяц после взрыва монархии, был опубликован декрет о коренной земельной реформе, подписанный всем правительством «фабрикантов и помещиков» и выработанный первым министром земледелия революции А. И. Шингаревым. Он был членом кадетской партии и накануне открытия Учредительного собрания, в январе 1918 года, был убит на больничной койке как «враг народа»!

Никто, вообще, не мог снять земельную реформу с порядка дня. Ибо Временное правительство ее осуществление с самого начала передало в руки самого населения. Был учрежден Центральный земельный комитет и открыты местные комитеты во всех губерниях, уездах и волостях. Во всех этих комитетах решающее большинство принадлежало членам, свободно выбранным населением. Местные же комитеты, кроме подготовки нового земельного строя, ведали в переходное время земельными отношениями в своей округе.

4 мая Центральный земельный комитет опубликовал руководящее постановление об «общем направлении, в котором будет вестись подготовка земельной реформы». «В соответствии, — говорилось там, — с новыми потребностями нашего народного хозяйства, с неоднократно выражавшимися пожеланиями крестьянства и в согласии с программами всех демократических партий страны в основу будущей земельной реформы должен быть положен принцип, что все земли сельскохозяйственного назначения должны перейти в пользование трудового земледельческого населения».

Вековечная тяжба между помещиком и мужиком была решена в пользу деревни. Это вызывало против Февраля страшное озлобление среди крупных аграриев. Земельный переворот, санкционированный народно — революционной властью, был одним из источников попытки свергнуть Временное правительство. Большевики же воспользовались переходным временем в деревне для разжигания там анархии и гражданской войны. «Развернутая во всю ширь программа аграрной революции» большевиков летом и осенью 1917 года состояла в том, что по инструкции Ленина его единомышленники натравливали самые темные низы деревни с помощью деморализованных дезертиров на разгром усадеб и расхищение урожая. Естественно, Временное правительство, поддержанное всеми демократическими и социалистическими партиями, боролось, прибегая иногда к вооруженной силе, против срыва величайшей в истории Европы земельной реформы. Правда, и среди этих партий были влиятельные люди, которые потом писали, что со своей земельной реформой Временное правительство «слишком медлило». Но как можно было в разгар страшной войны, в разгар сельскохозяйственных работ, от которых зависел осенний урожай, т. е. судьба фронта и страны в зиму 1917/18 года, осуществить великий земельный переворот на пространстве около 250 миллионов десятин? Этого никто и никогда не объяснит! И нужно еще вспомнить, что в волостях, уездах, губерниях — всюду в земельных комитетах шла напряженная, кипучая работа. Осенью, ко времени созыва Учредительного собрания, работа была бы закончена и правительство явилось бы туда с готовым земельным проектом. С весны 1918 года вся земля оказалась бы в пользовании на ней работающих, и крестьяне не превратились бы, как теперь, в голодных крепостных государства- помещика.