Потерянная сестра

– Нас определенно можно было назвать бедняками, но, с другой стороны, так жила половина Ирландии, – сказала Кэти.

– Да, и после всех страданий, которые претерпели наши предки в борьбе за свободу, на самом деле немногое изменилось, не так ли?

– В сущности, как раз об этом я и собиралась поговорить с тобой.

– О нашем прошлом?

– Да. Ты помнишь, что наши бабушки и дедушки никогда не навещали нас, как и двоюродные братья и сестры?

– Помню. Я никогда не понимала этого.

– Да, но, когда я стала работать в доме престарелых в начале девяностых… Там многое можно узнать о прошлом. Возможно, родственники перестали их слушать, а может быть, они готовы делиться воспоминаниями с незнакомыми людьми. Так или иначе, у нас была одна дама в «палате особого режима», как мы называем помещения для тех, кому уже недолго осталось на этой земле. Я работала в ночную смену и пришла проверить ее состояние. Хотя ей было за девяносто, она сохранила все умственные способности. Она посмотрела на меня и назвала меня точной копией своей дочери, а потом спросила, как меня зовут. Я ответила, что меня зовут Кэти Сканлон, но она спросила мою девичью фамилию. Когда она узнала, что я из семьи О’Рейли, она заплакала и взяла меня за руку. Она назвалась моей бабушкой, Нуалой Мерфи, а ее дочь звали Мэгги. Она сказала, что должна поведать свою историю перед встречей с Творцом. Она рассказывала эту историю три вечера подряд, поскольку была очень слаба, но исполнена решимости довести дело до конца.

Я недоверчиво уставилась на Кэти:

– Нуала была нашей бабушкой?

– Да, и мы ее никогда не видели, только однажды, на маминых похоронах. После ее рассказа я поняла, почему мы не встречались с ней. Мерри, что случилось? Ты сильно побледнела.

– Я… Кэти, много лет назад я получила ее дневник от человека… которого мы обе знали.

– От кого?

– Лучше я сейчас не буду говорить, иначе мы свернем в сторону, и…

– Ладно, я догадываюсь, кто дал тебе этот дневник. Почему ты мне не сказала?

– Во-первых, потому, что я сама прочитала его лишь несколько дней назад. Знаю, Кэти, это может показаться странным, но, когда я получила дневник, мне было всего лишь одиннадцать и я не интересовалась прошлым. А когда я повзрослела, то убрала его с глаз долой из-за того человека, который подарил его мне.

– Но ты сохранила его?

– Да. – Я вздохнула. – Только не спрашивай меня почему, поскольку я правда не знаю.

– Конечно, не буду. Но если ты читала дневник, то, полагаю, догадалась о родственной связи?

– Нет, потому что записи прекратились в 1920 году. Что-то произошло с Нуалой, и она перестала писать.

– Наверное, тебе стоит как-нибудь показать его мне. Я выслушала всю историю от начала до конца. Докуда ты дочитала, чтобы я не повторялась?

– Я… – Я откашлялась. – Это было после самоубийства Филиппа, того британского солдата.

– Ясно. Нуала все еще горевала об этом, хотя с тех пор произошло много всего, включая то, из-за чего она никогда не приезжала к нам после свадьбы наших родителей.

– Расскажи мне, Кэти, – нетерпеливо попросила я.

Кэти достала папку из своей шикарной сумки «Луи Виттон» и перелистала страницы.

– Я записала ее рассказ, чтобы ничего не забыть. Итак, ты уже знаешь о самоубийстве Филиппа?

– Да.

– Так вот, война за независимость продолжалась еще долго. Финн, муж Нуалы, был волонтером, и наступили темные времена, когда обе стороны перешли к насилию. Давай начнем с Ханны, сестры Нуалы, которая вышла за Райана вскоре после смерти Филиппа…

Нуала

Клогах, Западный Корк

Ирландское кольцо Кладдах

41

Свадьба Ханны Мерфи и Райана О’Рейли состоялась в клогахской церкви в совершенно иной атмосфере, чем у Нуалы и Финна. Ханна и Райан хотели провести более скромную церемонию, подобающую общей угрюмой атмосфере, повисшей в воздухе.

Церковь, украшенная остролистом, с горящими свечами во всех окнах, выглядела празднично, но Нуала присутствовала на свадьбе в горестном тумане, от которого не было утешения, да она и не искала его. Никто не должен был знать, как она безутешна после смерти Фи липпа.

Во время небольшого празднества Шан, одна из подруг Ханны, в магазине одежды наклонилась к Нуале:

– Ее муж не заинтересован в помощи нашему делу?

– Что ты имеешь в виду?

– Она была первой, к кому мы обращались для передачи сообщений. Теперь она говорит, что у нее нет времени.

– Сейчас она сосредоточена на своей свадьбе, Шан, – сказала Нуала. – Уверена, она займется делом, когда все успокоится.

– Может быть, но… – Шан приблизила губы к уху Нуалы и зашептала, перекрывая звуки маленького музыкального ансамбля: – Кажется, ее муж не хочет, чтобы она принимала участие в наших делах.

Через несколько секунд Шан пригласили на танец, а Нуала сидела, смотрела, как новобрачные занимают место в центре группы, и задавалась вопросом о слепоте любви. Как ни старалась, Нуала не могла понять, что особенного ее волевая и страстная сестра нашла в тихом пацифисте, за которого только что вышла замуж.

* * *