Потерянная станция (СИ)

Галанин, чувствуя, как дрожат от переизбытка адреналина мышцы, не сводил взгляда с темной фигуры и через мгновение понял, что это андроид.

Глеб подошел ближе, замерев в двух шагах от человекоподобной машины.

Декоративная панель технологической ниши была сдвинута; андроид стоял, неестественно наклонившись и просунув левую руку в нишу. В правой конечности он сжимал короткоствольный автомат такой же древней модели, что и пистолет погибшего.

«Вот в кого стрелял человек!», - пронеслась мысль.

Пол вокруг оказался усыпан стреляными автоматными гильзами, пластиковая обшивка стен зияла рваными отверстиями пулевых попаданий.

Глеб осторожно обошел человекоподобную машину и заглянул в нишу.

Из левой ладони андроида выглядывала тонкая игла контактного шунта, острие которого было погружено в один из разъемов.

Превозмогая дрожь, Галанин взглянул в лицо андроида.

Его догадка оказалась верной.

Судя по пустому магазину пистолета, который Глеб продолжал сжимать в руке, человек выпустил в кибермеханизм два десятка пуль. И половина из них нашла свою цель.

Лицо андроида оказалось обезображено. Пенорезина, имитирующая кожные покровы, была частично сорвана попаданиями пуль, обнажив серо-синий титановый череп. Одна из миниатюрных видеокамер выбита, зияя в глазнице крошевом стекла и раздробленных микросхем.

Андроид был одет в черную униформу без отличительных знаков, куртка которой так же оказалась продырявленной от множества попаданий.

«Стрелок постарался на славу», - подумал Глеб, испытывая к погибшему человеку невольное уважение.

Глава 7

Видимо, андроид получил критические повреждения. Пули пробили защитный кожух в груди, повредив программное ядро и сервомоторный узел. Процессор, испытывая лавинообразное нарастание сбоев подсистем, затребовал экстренное подключение к главному кибернетическому центру станции через шунт для поддержания собственной работоспособности. Но критические повреждения оказались слишком обширны, не позволив программам самовосстановления активироваться в полной мере.

Андроид был мертв уже много десятилетий.

И, тем не менее, он всё же внушал Глебу ужас.

Галанину казалось, что кибермеханизм сейчас оживет, повернет обезображенную голову и посмотрит на него единственной уцелевшей видеокамерой, скрытой искусственной роговицей глаза – холодным, тупым взглядом, не знающим жалости. Клацнет затвор автомата и мертвую, застоявшуюся тишину разорвет оглушительный грохот короткой очереди…

Глеб вздрогнул, представив эту картину. Однако, вместо того, чтобы отойти, протянул руку и коснулся пальцами остатков пеноризины на лице кибермеханизма. Искусственный материал потерял упругость за прошедшее столетие и хрустел под нажатием – время безжалостно не делает разницы между живыми людьми и их кибернетическими подобиями.

Этот факт несколько успокоил. Но одна мысль билась в сознании – что здесь произошло? Почему кибернетические системы стали расценивать людей как враждебные цели? Или наоборот - люди стали воспринимать кибермеханизмы как врагов? И чем завершилось это противостояние?

Судя по заброшенным коридорам, иссохшим трупам и гулкой тишине, могло показаться, что станция вымерла. Обе стороны уничтожили друг друга. Хотя в отношении кибернетических систем это утверждение не работало. В отсутствии активных целей они впадали в режим ожидания, в котором могли находиться сколь угодно долго.

Режим ожидания.

Глеб мысленно взвесил эту короткую фразу.

Ничего хорошего она в себе не несла. Пока неясно, в каком качестве кибермеханизмы воспримут незваного гостя, нарушившего их вековой статис.

Галанин поежился – подобные мысли не придавали бодрости, но никакой альтернативы не было. Из холла вело два коридора: один кольцевой, точно такой же, как и на техническом уровне, второй – радиальный, уводивший в рабочую зону.

Глеб, выйдя из лифта, успел заметить на стене светящееся панно с указателями и сейчас собирался воспользоваться им – другого ничего на ум не шло. Но, едва он сделал шаг, как раздавшийся звук заставил замереть на месте.

Глеб уже успел привыкнуть к застоявшейся тишине, нарушаемой лишь приглушенным гулом работающей вентиляции. Лязганье открывшихся дверей грузового лифта ударило по слуху, словно невидимая бритва.

Галанин подобрался – прятаться в пустом коридоре было негде. Раздалось приглушенное гудение; покрытый пластиковыми плитами пол едва заметно содрогнулся.

Глеб невольно сделал шаг назад, не отрывая напряженного взгляда от поворота коридора, за которым находился холл с лифтовыми шахтами.

Звук усилился, и в коридор вышло механическое чудовище, от вида которого Галанин приоткрыл рот, впав в немой ступор.