Потерянная станция (СИ)

‒ Что понимается под человеческой интуицией? ‒ порой Клео была дотошна и любознательна до зубной боли.

   Галанин замялся, не зная что сказать. Как объяснить боевой кибернетической системе градацию и смысл человеческих чувств? Люди и то не всегда способны разобраться в них.

‒ Предчувствие, ‒ наконец, выдал он.

‒ Принимать решение на основе немотивированных чувств? Глеб, это слишком опрометчиво.

    Он усмехнулся.

‒ Но ведь сработало.

‒ Сработало. И я пытаюсь найти логические связи твоего поступка.

‒ Не стоит. Люди по определению алогичные существа. В этом-то и есть наша сила.

‒ Можешь пояснить подробнее? ‒диалог с «Клеопатрой»  вдруг стал раздражать.

 ‒ Не совсем тот момент сейчас, Клео

‒ Хорошо, Глеб.

    Мучительное ожидание неизвестно чего незаметно погрузило сознание сон. Глеб откинулся на спинку кресла пилот-ложемента, не сопротивляясь накатившей дреме.

    Уже знакомое тянущее чувство, возникшее в мозгу, заставило вздрогнуть. Галанин тряхнул головой, разгоняя сонную одурь.

‒ Клео?

‒ Фиксирую нарастающее движение.

‒ Всплытие?

‒ Именно.

   Странное чувство в сознании нарастало, вызывая приступ тошноты. Глеб сглотнул тугой ком, подкативший к горлу, не сводя взгляда с узких прорезей смотровых триплексов. Все та же чернильная мгла заволакивала пространство.

    Челнок ощутимо тряхнуло, затем еще раз. Иссиня-черный мрак за бортом прорезали белесые росчерки доплеровских полос ‒ звезды, искаженные переходом в трёхмерный космос. Мгновение ‒ и они превратились в льдистые серебряные искорки. Космический корабль всплыл из подпространства вместе с несколькими каменными глыбами, захваченными при погружении.

     Челнок закрутило в неконтролируемом вращении, крупный камень ударил в бронированный бок корабля.

  Соединившись с системой управления корабля через шунт бронескафандра, Галанин крикнул:

‒ Клео, бери управление на себя!

   Боевая кибернетическая система среагировала мгновенно, просчитав в течение пары секунд необходимые угловые поправки. Полыхнули огнем носовые дюзы, гася инерцию движения. Двигатели сработали еще несколько раз, пока вращение не остановилось полностью.

‒ Выбрались, ‒ выдохнул Глеб скорее для самого себя.

‒ Провожу позиционирование по таблицам звездных величин, ‒ доложила «Клеопатра».

    На приборной панели пестрели сигналы холодной перезагрузки. Системы челнока проводили тесты самопроверки и восстанавливались после непредвиденного сбоя.

    Взгляд Глеба сам собой зацепился за узкое табло атомного хронометра.

Сначала он просто не мог поверить в то, что видит. Отстегнув страховочные ремни, он клацнул замками гермошлема, откинув забрало. Наклонившись, Галанин впился ледяным взглядом в светящуюся строчку цифр.

   Дата реального времени.

   Этого просто не могло быть... Но светящиеся красным цифры упрямо свидетельствовали об обратном.

Глава 39

‒ Сто двадцать восемь лет?! ‒ Глеб заорал в полный голос.

Он просто не хотел в это верить.

‒ Прошло сто двадцать восемь лет? ‒ голос сорвался на хрип. В нем сквозила полная безнадега. ‒ Клео, проверь исправность хронометра!

Сознание металось, ища любую лазейку из невообразимой и пугающей ситуации. Кем он теперь будет на Земле, по прошествии такой бездны времени? Анахронизмом, пережитком давно ушедших времен, на который будут показывать пальцем с удивлением и усмешкой? И какой теперь стала Земля? Для технократического общества, со стремительным ростом кибертехнологий, столетие ‒ огромный промежуток времени.

‒ Хронометр исправен.

‒ Ты... хочешь сказать, что мы отмахали больше века за полчаса? ‒ слова Клео убили последнюю надежду.

‒ Нельзя утверждать наверняка, но вероятность есть. Временной парадокс Эйнштейна.

Галанин не нашелся что ответить. В душе стыла пустота.

‒ Ты произвела позиционирование? ‒ наконец, выдавил он из себя после минуты тягостного молчания.

‒ Да. Позиционирование проведено по таблицам звездных величин и векторам гравитационных сил, воздействующих на корабль. Всплытие из подпространства произошло вблизи орбиты Марса. Точные данные на экране.

Глеб бросил взгляд на ровные строчки цифр. Сознание, шокированное временным скачком, воспринимало окружающее с трудом.