Потерянное дитя (СИ)

Когда мы вечером познакомились, совсем не ожидала такого напора и вездесущества этого создания, по глупости прозванного репетитором. Я полагала, что он будет заниматься лишь уроками да тренировками, а не лезть в мою жизнь, которая последнее время не пестрела спокойствием и везде, куда бы ни пошла, начинался какой-то безумный балаган. Так теперь вообще все перерастало в первостепенный хаос.

И где отец откопал этого назойливого ребенка-не-ребенка?

— Та-ак, — голос Сергея дрогнул. В его взгляде вместе с изумлением, узнаванием и откровенным восторгом соседствовал и испуг. Парень встрепенулся, не зная, как сдержать эмоции, учитывая, что он никогда не был сдержанным человеком. — Так вы тот самый Реборн? Бывший Солнечный Аркобалено? Сильнейший из семерки сильнейших?! Лучший в мире киллер?!

Друг с трудом не срывался на восторженный крик, чтобы не привлечь внимание других школьников. Конечно, мы были в пустовавшем коридоре, в переходе между корпусами, до вынужденной остановки направляясь в кабинет химии с алгебры.

На все слова Сергея Реборн, задрав нос, высокомерно кивал.

— Можно вам пожать руку? — в глазах друга счастливый блеск, а сам он трясся от нетерпения.

Рефлексы. Это просто рефлексы.

И рука дернулась.

Удар Сергею прилетел в плечо, отбрасывая парня к стене. Он с кряхтеньем упал и теперь потирал ушибленный бок, стыдясь поднять на меня взгляд. Ничего, он крепкий и выносливый, на нем как на собаке все заживает — через пару минут снова как заведенный скакать будет.

— Прекрати этот цирк, — раздраженно дернулась я, встряхнув кисть, которой и ударила друга. — И скоро уже звонок.

Благо последний сдвоенный урок, а потом к черту школу до понедельника — последнего учебного дня в этом году, когда нам выдадут листы успеваемости, чтобы мы передали те на подпись родителям или опекунам, а уроки будут чисто символические. Во вторник уже будет тридцать первое. И спустя еще несколько дней ждал перелет в Италию — третьего числа.

— А соревнование… старшие ребята из тира с московскими соревнуются. Обычные предновогодние дружеские матчи. Мы, с младших отделений, часто ходим на стрельбище поддержать своих, — недовольно дернула плечом, обошла Реборна и двинулась дальше по коридору в кабинет.

И мне совсем не понравилось, как в предвкушении блеснули глаза репетитора.

Он же ничего там снова не задумал?..

Блядь. Как же все-таки хочется его пнуть.

***

Что-то такое я… хм-м… и предполагала.

Но не прямо так.

Реборна абсолютно не впечатлял мой тяжелый и требовательный взгляд. Но я чувствовала, что винить надо именно репетитора.

Все шло вполне неплохо. Мы с Серегой после школы двинулись до нашей спортивной школы на метро, а потом и автобусе. Реборн шел следом, больше наблюдая и изучая, чем вмешиваясь в события.

Друг сразу убежал к своим в секцию фехтования на втором этаже, так как у нас оставалось около двух часов до отъезда к соревнованиям. Обычно занимался транспортировкой сам наш клуб. Все подтягивались к школе, там ждал автобус или несколько, и всех везли на место проведения мероприятия. Мы приехали раньше намеченного, потому разбежались по своим секциям.

Я двинулась к подвалу, где на протяжении всего здания и находилась галерея тира.

Мне нравилось это место. Было в нем что-то… расслабляющее, полное уверенности. Какая-то особая атмосфера.

Я любила тут отдыхать, проводить свободное время просто наблюдая за новичками, либо в уголочке сама постреливая под легкие смешки тренера или старших — их всегда забавляла моя угрюмость и вспыльчивость и обижаться на их реакции было просто бессмысленно. Когда прямо у уха проносится самая настоящая пуля — это очень бодрит. А они так могут сделать, с легким и хитрым прищуром охладить, не ощущая мук совести и полностью игнорируя технику безопасности тира. По крайней мере, все новички, которые задерживались в тире более чем на полгода, проходили данные процедуры как посвящение. Меня этим было уже не запугать, да и сама могла провести подобный фокус какому-нибудь доставучему наглецу. Наверное, поэтому мне никогда не давали так просто оружие в руки — только под подпись, — и патроны строго по подсчет, чтобы не чудила. Пневматику мне уже как год не давали, ибо она была относительно «безопасна», а вот дури у меня — много.

Теперь же мне казалось, что ребята из тира тоже могли быть связаны с мафией, если так присмотреться. Но из другой Семьи или группировки, или же имели отношение к Лебедевой — не ясно. Здесь было в ходу настоящее оружие, и лишь новичкам давали пневматику, пока опыта не наберутся. От тренеров всегда тянуло привкусом опасности, отчего расслабляться рядом с ними было невозможно. Здесь все было слишком подозрительно. От того не менее чарующе.