Потерянное дитя (СИ)

В дороге мы были около двух часов, может, чуть меньше — ехали далеко за город, что еще сильнее нервировало во всей ситуации, ведь как потом обратно добираться?

Заехали мы на территорию какого-то богатенького особняка, на километр вокруг которого был осенний лес. Я не особо разборчива в стилях архитектуры, но, кажется тот же самый Петергоф и этот дом похожи. Такие же помпезные и вычурные, с максимум роскоши и золотых цветов.

Вызывало лишь раздражение и желание скрыть с глаз долой. Или разрушить до основания.

— Пошевеливайтесь, — пихнул в плечо один из мужчин, а я мазнула по нему злым взглядом, чем вызвала насмешливый оскал.

Я их не запоминала — делать нечего еще память занимать.

На широкой лестнице, что вела к входу в поместье, стояла молодая женщина и куталась в пушистую серую шаль, накинутую на сиреневое платье с пышной юбкой и чуть ниже колен. На кукольном личике радостная маска, а золотые волосы убраны в вычурную косу. Лишь холодные голубые глаза говорили, как ее все достало, и если бы не обстоятельства, то она занялась бы чем-нибудь куда более интересным. Фарфоровая кукла, которую так и захотелось разбить.

— Проходите скорее, не стойте на холоде, — сладким голосом произнесла Лебедева и первой вошла в дом.

Я скривилась — ну-ну, сама замерзла и на хера стояла?

Нас завели в просторный холл, стены которого во весь рост покрывали зеркала в ажурных золотых рамах, отчего в глазах знатно зарябило, еще сильнее раздражая. Оттуда на второй этаж сбегала широкая лестница, а слева и справа были распахнуты двустворчатые двери, ведущие в гостиные. В правую нас и направили, подталкивая в спины. Я одаривала конвоиров злым взглядом и только не рычала разве что.

Если в холле я заметила четверку из охраны — на входе и у лестницы, — которая следила за нами внимательным взглядом, держа руки на поясах, куда крепилось оружие, то в гостиной кроме нас шестерых никого не было. Но сопровождающие нас быстро оставили, прикрыв за собой двери.

Три диванчика полукругом, между ними стол, накрытый чайным сервизом, вазочками со сладостями и свежей выпечкой. Камин у стены, где теплились угли. Дальняя дверь закрыта. На стенах разные реплики картин, а на окнах висели легкие тюли, не давая разглядеть, что творилось на улице.

Богато. Роскошно. До тошноты.

Я поморщилась и села подальше от Лебедевой, которая уже играла хорошую хозяйку, разливая по фарфоровому сервизу ароматный чай. Молодая женщина поставила одну из чашек напротив меня и присела на соседний диван, чтобы иметь возможность смотреть мне в глаза.

Сергей устроился рядом, но ему пришлось чашку самому к себе тянуть. Я же не спешила пробовать напиток — хрен знает с чем он. Да и друг только принюхался и отодвинул от себя чай с таким видом, будто ему предложили помои.

Может, он и идиот, но ноты паранойи не отпускали пацана.

— И что вам от нас надо? — грубо и без стеснений бросила ей, неотрывно смотря в ледяные голубые глаза.

Женщина поморщилась. Еле заметно.

— Я хотела бы предложить тебе работу, — Лебедева закинула ногу на ногу и чуть подалась назад, открывая взгляду тонкую и белую шею. Которую захотелось переломить.

— Мне? — с нажимом произнесла я и сложила руки на груди, смотря чуть свысока на собеседницу.

Ей это не понравилось.

— С твоим другом, — женщина бросила взгляд на напрягшегося Сергея, который, как и я, сохранял холодную решимость, но при упоминании о нем, парень помрачнел, — мы уже кое-какое время сотрудничали.

Я вскинула бровь, но не посмотрела на спутника. Потом поговорим, почему он не поставил меня в известность о таком «сотрудничестве».

Было заметно, что Лебедева испытывала какие-то затруднения в диалоге со мной. Ей не нравилась моя реакция, ответы и настрой. А мне было плевать, что там ей по душе или нет. Если бы не опасность и угроза, то ноги бы моей здесь не было.

Я не шла на контакт, а женщину раздражало стелиться передо мной — она привыкла, что другие перед ней пресмыкались, стоило только Лебедевой улыбнуться.

Лучше сдохнуть, чем перед кем-то прыгать на задних лапах. Особенно перед таким человеком, как Лебедева.

— Так вот, — женщина глотнула чай и задумчиво окинула меня взглядом. — Работа официальная, с договором, с зарплатой на карту. Курьер.

Я насмешливо фыркнула, с долей снисходительности глянув на собеседницу. Казалось, что вот-вот и она заскрипит зубами. Но раздражение быстро пропало с ее кукольного лица, только вот затаилось оно в ледяных глазах.

— Неужели ты не хочешь свои, личные деньги? — Лебедева пошла на нажим.

— Не интересует, — я равнодушно махнула рукой.

— А ведь опыт и поддержка в начале самостоятельной жизни может сильно помочь. Да и карьерный рост, если захочешь остаться в моей компании, после выпуска из приюта, — женщина решила сменить тактику на соблазнение идеей.

Неужели она думала, что, раз я сирота с дырой в кармане и без родителей за спиной, то буду бегать за любым выгодным предложением? Особенно брать подачки у таких подозрительных лиц?