Потерянное и Найденное: Птичьи крылья

Элизиан, как всегда, его нашла. Не в лучший момент. Или, может, наоборот, в самый удачный. Мерих спрятал зажигалку, не успев нанести себе новое увечье.

Впрочем, он теперь может и без помощи огня. Выберет любую гематому на избитом теле, страдавшем в боях, и посильнее надавит.

— Ты в порядке? — Эли села рядом с парнем и прижалась к нему боком, ощущая прохладу. Он был одет как попало, в одной водолазке, что для зимы совершенно неприемлемо.

— Хрен его знает. Ты? — Мерих приобнял её за плечо, помня, что ей нравится. Может, он надеялся так отвлечь внимание, чтобы не выдать своей тревоги перед последним днём?

— А как думаешь? Я эмпат и на магическом уровне неконтролируемо ощущаю чужие эмоции, а мы сидим в грёбаном морге посреди грёбаной войны. Очевидно, меня разрывает изнутри, — со сдерживаемой агрессией прошипела Элизиан. Она злилась не на Мериха за его вопрос. Это было вполне логично. Да и он, наверно, просто пытался позаботиться о ней в своей манере. Она была в ярости из-за того, что в мире существуют войны. Девушка накрыла руку воина своей. Как и ожидалось, его пальцы были ледяными.

— Останься здесь завтра, — шёпотом попросил Мерих, не решаясь произнести вслух всё, что кипело внутри. Но так лучше. Пусть она поймет его по-своему и считает, что он лишь хочет заботиться. Пусть подумает, что он переживает о чужой боли, которую она чувствует. Пусть она не знает, что это будет его последняя предсмертная боль.

— Не могу. Я сойду с ума в одиночестве и в тишине. И если не буду полезна, — подумав, добавила Эли, пристраиваясь поудобнее под боком у своего парня.

Разумом они ещё не всегда успевали вспомнить о том, что были вместе. Но тела их, словно всегда чувствовали, что должны быть рядом, сразу устремились друг к другу. Стоило им оказаться поблизости, брались за руки, прижимались, обнимались. Было не до поцелуев, но нетрудно было представить, что в спокойной обстановке эта слепая неосознанная нежность распространялась бы и далее.

— Помоги ухаживать за ранеными. Без Эдит стало тяжелее, — Мерих подавился её именем.

Остальные погибли в бою, и было проще принять, что их больше нет. Но Эдит… Её смерть была случайностью, никак не связанной с войной, от этого становилось больнее, и всё никак нельзя было привыкнуть.

— Если мне разрешит командир…

— Гелиос-то? Фастеру плевать. Он вряд ли знает твое лицо, так что забей и сразу иди к Никелодеону. Он точно оставит. Если нет, я с ним поговорю, — Мерих прислонился щекой к её волосам. Накрутил прядь на палец. Его это расслабляло.

— Я сама поговорю. Давай отсюда уйдём, мне не по себе, — Элизиан сжала его рукав. — Не понимаю, как ты можешь тут сидеть, чтобы успокоиться.

Мерих не мог ей отказать. Может, это их последняя ночь. Да и самому ему уже стало некомфортно.

— Хорошо. Я знаю одну незапертую комнату на втором этаже, так что, если не хочешь возвращаться к остальным, можем ненадолго там укрыться.

— Пойдём быстрее, пока я не отморозила себе всё, что поддается обморожению.

***

Нико предпринял последнюю попытку заслонить собой зеркало.

— Ты уверена? — он умоляюще поглядел на Пеле, надеясь на помощь.

Сам он противиться Этель не мог. А позволить принцессе посмотреть на себя было идеей ещё хуже.

Пеле хорошо постаралась восстановить былую красоту юной принцессы, но она была истощена. Полностью избавить подругу от ран не удалось, и, хоть теперь не требовалось ждать несколько недель, пока раны затянутся, шрамы остались неприятные.

— Говоришь так, будто через время что-то изменится, — Этель утомлённо вдохнула, мягко оттолкнула не сопротивлявшегося командира, и предстала перед своим отражением.

Через мгновение она пожалела. Захотелось избавиться от всех зеркал в мире.

Нико обнял её сзади за талию, положил голову на плечо любимой.

— Давай не будем замазывать твои татуировки, пусть отвлекают внимание, — попыталась отшутиться Этель, нервно дрогнув. Но теперь она уже не могла так просто развернуться, её останавливала внушительного размера преграда, мурлычущая на ухо. Приходилось смотреть, как бы ни хотелось сбежать от своего отражения.

— Все равно все будут ослеплены твоей красотой, никто не заметит меня.

— Я, пожалуй, пойду, — Пеле улыбнулась. Невольно, как-то случайно сорвалась улыбка. Впервые за несколько дней. Может, у них с Йеном тоже могло быть что-то похожее. Нежность, теплота, любовь. Они стали бы хорошей парой, если бы не мост.

Одна случайная рана. Неуправляемые мокрые крылья. Если бы она могла справиться с потоком и вытащить их обоих… Если бы он не был ранен…

Пеле злилась на него. Он спас её и погиб, оставив слишком много любви. Как теперь ей справиться с этим?

— Конечно, иди, — Этель благодарно улыбнулась подруге, прежде чем проводить её. Слишком очевидна была боль в её глазах, чтобы не понять, что девушке нужно уединение. — Я пока соберу вещи для поездки.

— Так скоро? — Нико волновался. Ему не нравилось, что Этель собралась в Хаотис, ещё не полностью залечив раны.