Потерянное и Найденное: Птичьи крылья

Перед глазами стояла картина спящей феи, размазанная по щекам тушь, несчастное даже во сне лицо. Он обещал, что защитит её. Он должен помочь, даже если будет один. Сделает всё возможное.

— После тревоги она, наверно, тоже вышла сюда… Как думаете, она может быть невидимой и подслушивать нас сейчас? — Габриэль оглядывался по сторонам, будто мог бы это заметить.

— Тебя надо спрашивать, ты ведь у нас детектор Эвиты, — Мерих усмехнулся.

— Я чувствую её присутствие одинаково с того момента, как оно впервые появилось ночью… — парень недовольно фыркнул и глянул на друга исподлобья. — У меня нет дальномера.

— Жаль, было бы кстати.

— Ребята, где Пеле? — Элизиан огляделась по сторонам и не заметила подругу.

***

— Что случилось? — Райна, телепортированная в тренировочный зал по зову Пеле, встревоженно оглядела подопечную, что стояла посреди огромного помещения совсем одна, вся в слезах.

— Райна! — девушка побежала к старшей фее и крепко обняла её в момент контролируемого столкновения, так что та даже пошатнулась от неожиданности.

— Тише, всё хорошо, я здесь, — нимфа мягко улыбнулась и погладила подопечную по голове. — Расскажи мне, что случилось, чтобы я могла помочь.

— Там… Седотопия… И они… — Пеле нервно всхлипывала и пыталась в то же время говорить, отчего слова приходилось выдавливать силой, а выходили они оборванными, колючими, и никакой ясности не вносили. — Ещё и Эвита… А я…

— Спокойно, спокойно, — Райна погладила её по голове и, мягко взяв её лицо в ладони, повернула к себе. — Отдышись немного, иначе я так и не пойму. Давай, сделаем глубокий вдох. Молодец, теперь медленно выдыхай. И ещё разок… Лучше?

— Да, — на лице девушки мелькнула сдавленная улыбка. — Я не знаю, что мне делать. Я боюсь потерять контроль, Райна…

Нимфа взяла её за руку и провела к скамье у стены. Когда они сели, Пеле продолжила.

— Я не всё понимаю, потому что недавно в волшебном измерении. Кажется, Хаотис начал воевать с Седотопией. До Гаммы новости доходят раз в месяц, если повезёт, поэтому мы ничего не ждали, но приехал какой-то полковник и забрал четверть учеников. Весь четвертый курс, Йена, Этель, Тасса, Феру, даже Рейдена! — она снова всхлипнула, но взяла себя в руки. — Мне кажется, я осталась совсем одна, и только к тебе могу обратиться. Я чувствую себя такой потерянной, как никогда! Ещё и оказалось, что Эвита сейчас там, в школе… Мне страшно, ведь в прошлый раз, когда она тут была, я делала ужасные вещи… Боюсь, теперь всё это снова начнется, мне нужен кто-то чтобы поддерживать там, в Гамме… И я так волнуюсь за ребят, а у тебя есть власть, может, ты могла бы как-то на это повлиять?!

— Мне не нравится, к чему пришёл этот разговор, — Райна нахмурилась и отдалилась от ученицы. — Я думала, ты просишь помощи и поддержки для себя, а не для Седотопии.

— Но разве это так плохо? Ведь эти люди не виноваты ни в чём, они слабы и точно проиграют, а у тебя есть сила и…

— Пеле! — нимфа строго одернула её. — Ты считаешь, что властью можно распоряжаться, как вздумается? Думаешь, можно вот так запросто вступить в чужую войну, потому что в опасности чей-то возлюбленный?

— Нет, я… — девушка попыталась оправдаться. Она никогда раньше не видела Райну такой серьёзной, почти негодующей.

— Пеле, ты должна послушать. Креогикан никогда не станет помогать Седотопии, и я отказываю не только из-за того, что эта твоя прихоть абсолютно нелепа, — Райна чуть смягчилась и, нервно перебирая пальцами тесьму корсета, погрузилась в воспоминания. — Больше сотни лет у Креогикана и Седотопии был конфликт. Мы всё никак не могли разделить одну из деревень на приграничной территории, туда совсем недолго ехать от Гаммы, возможно, ты даже когда-то была в этих местах… В общем, многие годы Седотопия пыталась отстоять своё право, накаляя ситуацию. В конце концов, когда конфликт перешел в открытое противостояние семнадцать лет назад, они сожгли всё, — глаза нимфы заблестели слезами. — Использовали стихию, которая ассоциируется с нами, чтобы дискредитировать, но все знали, кто был виной. Огонь Креогикана никогда не был разрушительным. Мы здесь сохраняем его и бережём в полном покое, он не бушует и не вырывается просто так, это всем известно… Но неважно, что Седотопия пыталась нас подставить, не важно, чьи это были люди… Они были живыми, там были дети и…

Не удержав слёз, хранительница закрыла лицо руками. Это было невозможно, она не была готова полностью рассказать всю историю, даже спустя столько лет. Сердце сжималось от боли, накрепко обнятое связкой острых ножей, обожжённое однажды пламенем Седотопии и до сих пор тлеющее.

— Прости, но я не могу… — прошептала Райна, не отнимая ладоней от лица. Она сидела, сжавшись и сгорбившись, совсем не похожая теперь на величественную хранительницу. Это была просто разбитая женщина.

Пеле смотрела на неё и чувствовала себя последней дурой. Она вновь думала только о себе, снова положилась на свой эгоизм, а поплатилась за это её наставница. Как всегда, ошибалась Пеле, а рыдать приходилось за неё другим.

Она присела на колени перед нимфой и взяла её руки в свои.