Потерянное и Найденное: Птичьи крылья

Третьим был незнакомец. Ивэйн. Высокий, худой, — едва ли можно было найти различие в фигуре с Таомом. Волосы светлые с холодным проблеском в металлическом освещении тронного зала, казалось, переливались не рыжиной, а кровью. В лице же крови будто не было вовсе. Ивэйн, бледный и тощий, как смерть в представлении древних культур, вызывал ужас одним своим присутствием. Единственное, что в нём не вызывало отторжения и желания сбежать в ужасе — медовые глаза. Теплые, будто всегда залитые солнцем, что-то очаровательное в них всё-таки было.

— Ты не получишь её! Больше никогда её не увидишь! — Хирам подался вперед, угрожая противнику мечом, но выглядел жалко в сравнении с этим мраморным гигантом, не дрогнувшим и жилкой. — Я отберу твой смысл, чего бы мне это ни стоило.

— Брось громкие слова, — Ивэйн рассмеялся и оттолкнул от себя лезвие. — Ты ничего не сможешь ей сделать. А чтобы меня остановить, придется убивать.

— Я убивал многих!

— Многих врагов, — крылатый надменно усмехнулся, глядя на соперника свысока. — В твоей системе ценностей это не убийство, а правосудие. На настоящее убийство хлыщ вроде тебя не способен. Сестра, — продолжил он, обращаясь уже к женщине, — не видишь, каков этот человек? Останешься с ним, хотя он грозит тебя убить?!

Асферика молчала. Дрожала от ужаса, не понимая, что делается, и лишь испуганно мотала головой. По лицу текли слёзы, будто унесшие с собой остатки воспоминаний. Она знала, что могла бы назвать этого человека братом, хоть в них не было ни капли общей крови, и всё-таки не помнила его. Ни секунды, кроме этой встречи, во время которой не слышно было ничего, кроме угроз. За что Ивэйн должен был поплатиться, чем заслужил смерть, и как могло случиться так, что она стала близка с человеком, не достойным жизни?

— Хватит разговоров! Как ты смеешь обращаться к моей жене?! — Хирам подался вперёд и снова нацелил на крылатого воина острие своего меча.

— Она была моей задолго до того, как ты стал называть её женой, — Ивэйн усмехнулся, и в его зловещих золотых глазах мелькнул огонь. Кровожадный, разрушающий. — И я хотя бы не сводил её с ума, манипулируя памятью. Не я заставил свою любимую лишаться рассудка, теряясь между реальностью и сном, не я превратил её мозг в желе постоянным коверканьем памяти!

— Клянусь, я убью тебя!

Хирам медлил. Асферика схватила его за рукав, заставив обернуться и посмотреть ей в глаза. Никакого раскаянья.

Эвита знала это лицо. Жестокое, вечно хмурое, в нём не читалось и капли стыда. Когда он так смотрел, хотелось бежать и никогда больше не позволять оказаться рядом такому человеку, не способному жалеть о собственной жестокости. Так и сделала её мать.

Только теперь юная фея поняла, что это был тот самый день. День, когда она сбежала. Но до этого оставалось ещё немного времени.

— Оставь его! Я могу забрать тебя сейчас, если решишь, и он ничего не сможет сделать, — Ивэйн обратился к растерянной женщине, отвлекая внимание от бесстыдного мучителя Хирама.

Казалось, в глазах крылатого заблестели слёзы. Эвита вспомнила об обретении крыльев и смертной женщине. Осознание ударило в голову. Он был связан, навсегда отдал свою жизнь не какой-то неизвестной злобной ведьме, а Асферике. Сестре, как он её называл. Но теперь связь была односторонней, а значит, очень слабой.

Асферика отступила на шаг, испуганно глядя на мужчин. Потом ещё на один. Она закрывала рукой дрожащие губы, словно до этого слёз кто-то мог не заметить. Следующий шаг оказался неудачным. Споткнувшись на незамеченной лестнице, она свалилась на жёсткий пол и ободрала кожу на ладони, но даже не заметила, не в силах отвести взгляда от поединка.

Ивэйн следил за ней. С его длинных светлых ресниц свалилась одинокая слеза, совершенно инородная во всём его отталкивающем образе. Она, не касаясь лица, упала на жилет, мазнула и растеклась длинным тонким пятном прямо на сердце, будто след от проткнувшего его лезвия.

— Больно наблюдать, как исчезает то, чему ты посвятил жизнь? — Хирам с довольной улыбкой, повторяя влажный след единственной в жизни слезы Ивэйна, уверенным движением вонзил меч в его сердце.

Крылатый по инерции отшатнулся, но удара даже не заметил. Лишь осознав, что сдвинулся с места, мужчина опустил голову, чтобы увидеть, как лезвие выскользнуло из его тела. Ноги подкосились, и он упал медленно, будто воздух загустел от наполнявшего зал горя и не давал двигаться быстрее.

Золотые крылья распростерлись на чёрном полу, будто вспышка солнца, появившаяся среди туч в пасмурный день. Ивэйн бессильно лежал на спине и смотрел на женщину. Она рыдала, но нашла в себе силы встать, пусть и не с первой попытки. Только оказавшись на ногах, она в два счета преодолела ступеньки и скрылась из зала.

Эвита надеялась, что на этом воспоминание закончится. Она видела достаточно, чтобы запутаться и возжелать разрыдаться. Но, даже в отсутствие Асферики, вопреки ожиданиям юной феи, сцена продолжилась, будто что-то ещё было необходимо показать.