Потерянное и Найденное: Птичьи крылья

— А ты дослушай, — Эвита рассмеялась. — Я поняла, почему мне так нравится с тобой общаться, несмотря на всё, что идёт не так.

— А очень много идёт не так…

— Но всё-таки, пожалуйста, не перебивай, я тут пытаюсь говорить о чувствах. Знаешь же, мне трудно это делать. Так вот, хоть многое и идёт не так, мне нравится, когда ты рядом. Мне нравится, что ты такой эмоциональный, и некоторые обычные для меня вещи вызывают у тебя восторг, — девушка умилённо улыбнулась, наблюдая, как Габриэль покраснел. — Ты словно ребёнок, не скованный ещё рамками, нормами приличия и предрассудками. Ты любишь изучать новое, у тебя горят глаза, когда появляется возможность о чём-то узнать. А ещё ты умеешь сочувствовать. Наверно, это самое главное, что меня так зацепило. Ты открыт для людей, как будто не подозреваешь, что они ранят. Это даже трогательно…

Габриэль был слишком смущён, чтобы поднять на неё взгляд, но всё же приложил усилие. Она была так спокойна, говорила о чувствах с непривычной легкостью, и невозможно было не отметить новый блеск в глазах, какой-то особенно яркий и абсолютно волшебный, хоть в нём не было ни капли магии.

Эвита расслабленно улыбнулась. Она и ощущала себя иначе. Несмотря на всё происходящее и смертельную усталость, она чувствовала себя лёгкой и свободной.

— Есть ещё одна вещь, которую я хочу сделать, пока ты это ты… Только не задавай вопросов, ещё слишком рано.

Габриэль застыл на месте, когда девушка приблизилась к нему. Боясь спугнуть момент, он забыл, как дышать, и вот она снова коснулась его губ своими. Парень закрыл глаза, сердце взорвалось от радости и ужаса. Он не сможет её оттолкнуть и уберечь от самого себя, поставит под удар, и этот риск нельзя уничтожить, также как нельзя с ним смириться. Эта секунда счастья, когда мир будто залит золотым светом, среди прочего мрака, в том числе таящегося именно в нутре Габриэля, была такой инородной, испорченной, капля мёда в бочке дегтя.

Эвита всё ещё была напугана. Но теперь она хотя бы знала, что было за чувство то, иное, заставлявшее сердце не замирать, а биться чаще. Сложно было различить, когда и то, и другое вызывает электрическое покалывание на кончиках пальцев, но, когда искры проносятся вокруг и жгут сердце, это точно нельзя спутать со страхом.

Эхо катастрофически близких шагов заставило обоих опомниться. Воздух так и кипел, вихрился и возмущался, переполненный слишком разными смешанными чувствами.

— Здравствуйте, профессор, — Габриэль, запыхавшийся, будто бежал марафон, был краснее флага Креогикана, и улыбнулся совершенно неестественно, так что и полный кретин бы понял, чему помешал прохожий.

— Ты уже знаешь? — Таом остановился и обратился напрямую к Эвите, забыв о вежливости в свете значимости событий. Получив утвердительный кивок, мужчина продолжил. — А он? — отрицательное качание головой. — Пока лучше помолчи. И зайди ко мне в кабинет, желательно прямо сейчас.

Девушка соскочила с подоконника. На секунду, прежде чем пойти за Таомом, глянула на Габриэля, извиняясь. «Отец бы его убил», — снова пронеслось в голове, — «и не только за крылья».

2.37. Стратегия

За столами в обеденном зале давно не было так тихо. Это место, обычно наполненное перезвоном смешков, веселых голосов, усеянное сияющими улыбками, превратилось в мрачный траурный зал. Многие все-таки пытались шутить сквозь ужас, заставлявший поджилки трястись, но было очевидно, что на самом деле всем им не до смеха.

— Как думаете, Габриэля удастся исправить? Сделать так, чтобы он не превратился в это… — Этель поежилась от отвращения, вспоминая битву.

— Трудно сказать, — Пеле вздохнула и тоскливо поковырялась вилкой в водянистой каше. В школе давали еду получше. — Он ведь не понимает даже, когда это происходит. Если попытается контролировать, кто знает, что может случиться.

— Но ведь он не может обрести крылья просто так. Силой воли не переродиться, как бы велика она ни была, — Тасс отодвинул от себя пустую тарелку и вытер рот рукавом. Ему в битве пришлось сложнее, магия без превращений отнимает больше энергии.

— Тасс прав, — Элизиан положила голову на руки. Она утомленно глядела в стол. Слишком много скопилось тоски вокруг и в ней самой, сил не осталось даже сидеть ровно. И говорила она негромко и не вполне внятно, переутомленная непривычной стихией — дэмлендианки были мало приспособлены к боям, они были феями мира и ласки. — Ему нужна причина рискнуть жизнью, настоящая любовь и всё такое.

— Проясним сразу, мы ведь все понимаем, кто это? — Этель заставила себя сунуть в рот пару комков каши, но проглотить не смогла, поэтому так и говорила с набитым ртом.

— Что же, без неё он не станет убийцей? — Йен покачал головой. — Мы все прекрасно видели, что настоящая сущность прорывается, когда есть необходимость.