Потерянное освобождение

От этой мысли Альфарию стало не по себе. По правде говоря, он почувствовал тревогу. Он не знал точно, как назвать чувство, от которого все внутри у него сжималось при виде того, как новициаты продолжают упражняться с оружием. Вина? Ничего подобного Альфарий прежде не испытывал, и это чувство нисколько ему не понравилось. Он прокашлялся от волнения и наказал еще пару рекрутов, которые решили присесть в конце строя. После его слов мальчики резко вскочили на ноги.

Такая бессмысленная растрата жизней. Коракс и командоры никогда не присоединятся к Альфа-Легиону, но эти юноши-новиаты стали бы идеальным пополнением для легиона. Их гибель казалась несколько чрезмерной.

Альфарий не знал, откуда в нем подобные сомнения. Он винил во всем свои ложные воспоминания. В последние дни они усилились. Он четко видел, как впервые вышел из Впадины Воронов в ядерную пустошь, но не мог вспомнить ничего, что произошло после того, как он покинул двор. Его преследовали имена братьев-легионеров, Гвардейцев Ворона, которые полегли на Исстваане. Другие временами вспоминали о них, и всякий раз перед мысленным взором Альфария вспыхивали их лица, на губах возникала улыбка от наполовину забытой шутки, или вспоминался миг боя рядом с названным воином.

Он подумал, что ему нужно сосредоточиться. Он не Гвардеец Ворона, он — Альфа-Легионер. Его примарх не Коракс, он клялся в верности Альфарию и Омегону. В своей мудрости близнецы-примархи присоединились к восстанию Хоруса, и следовало верить, что для этого у них были веские причины. Падение Гвардии Ворона и захват генотеха послужат высшей цели.

Сосредоточившись на этой мысли, Альфарий подавил воспоминания, которые поднимались из глубин его улучшенного мозга. «Я — Альфарий, — сказал он себе. — Я — Альфарий».

Спускаясь по рампе «Грозовой птицы», Бранн с удивлением заметил, что в доке его уже ждет диспетчер Эфрения. Она без слов передала командору инфопланшет, едва тот подошел к выходу из отсека. Из-за огромных потерь на Исстваане — как легионеров, так и простых людей — диспетчера перевели из офицеров стратегиума «Мстителя» в командный центр на вершине Шпиля Воронов.

— Что там? — спросил Бранн. — Меня ждет примарх.

— Информация о передаче данных, командор, — ответила Эфрения. Диспетчер на секунду взяла у него планшет, дважды нажала экран и вернула обратно Бранну. — По вашему приказу мы отслеживали логи связи, к которым имел доступ капеллан Несущих Слово как с Освобождения, так и через сеть Киавара. Нам удалось обнаружить несколько аномальных передач.

— Аномальных? — не понял Бранн. Перед ним, скрипя поршнями, начала открываться огромная дверь в следующий отсек. Командор остановился и взглянул на диспетчера. — Поточнее, пожалуйста.

— Частоты и каналы принадлежат не Механикум и не легиону, командор.

— Ничего удивительного, — сказал Бранн, направляясь дальше. — В системе немало кораблей торговцев, Имперской Армии и неидентифицированных судов.

— У передач сигнатура легионеров-Астартес, — терпеливо продолжила Эфрения.

Бранн опять остановился и уже пристальнее изучил содержимое планшета. Диспетчер была права: записанные передачи имели шифр и структуру модуляции легионеров-Астартес.

— Все сообщения короткие, командор, — продолжила Эфрения. — По моему мнению, нарочно сжатые.

— Погоди-ка, я узнаю этот код приемоответчика, — вдруг сказал Бранн, пальцем выделив одну из строчек.

— Да, командор, это шифр доступа Шпиля Воронов, — кивнула диспетчер. Ее голос зазвучал тихо, когда она продолжила: — Поэтому я пришла напрямую к вам. Это канал командора Агапито.

— Понятно, — сказал Бранн. Новости встревожили его, но он уверил себя, что брат сможет дать внятное объяснение. Но это пока не раскрывало загадку остальных передач. — Что с другими?

— Некоторые — ликейские частоты безопасности, еще две поступили через неиспользующиеся гильдейские сети, командор. Источник определить невозможно, но они с Киавара.

— Без сомнений, диссиденты, — сказал Бранн.

— Значительный скачок в информационном потоке, командор. Ранние сообщения, обнаруженные на этих частотах, были спорадическими и плотными. В новых наблюдается уже устойчивая схема. Думаю, это может означать, что старые гильдии пытаются восстановить былое влияние.

— Хорошая работа, — сказал Бранн. — Теперь за этим прослежу я. Пока особо волноваться не о чем. Прежде чем сообщить лорду Кораксу, я проведу собственное расследование.

— Как пожелаете, командор, — поклонившись, сказала Эфрения.

— Постой, — произнес Бранн, когда диспетчер уже развернулась, чтобы уйти. — Свяжись с командором Агапито и скажи, что я буду ждать его в своих покоях через час.

— Да, командор.

— И установи слежение за каналом командора Агапито. Дай знать, если найдешь что-то странное.

— Да, командор. Это все?

— Возвращайся к своим обязанностям.

Эфрения направилась к двери, оставив Бранна наедине с тревожными мыслями. За этим определенно стояли сторонники гильдий с Киавара. Угроза возникла не в лучшее время, но не представляла значительной опасности. Достаточно будет проинформировать Механикум.