Потерянное царство. Поход за имперским идеалом и сотворение русской нации [c 1470 года до наших дней]

Другой кандидат, Евгений Примаков, ставший премьер-министром в правительстве Ельцина после финансового кризиса в России в 1998 году, выступал за реинтеграцию постсоветского пространства под политическим контролем России. За время пребывания на постах главы российской внешней разведки и министра иностранных дел в 1996–1998 годах Примаков развернул российскую внешнюю политику в сторону от Запада. Повышение статуса России в “ближнем зарубежье” – так в Москве называли бывшие советские республики – он считал условием ее возрождения как великой державы.

Владимир Путин, напротив, был выдвинут на президентский пост группой олигархов, приближенных к Ельцину и дружественных к Западу. Как и мультимиллиардер Борис Березовский, поддержавший Путина, олигархи считали, что проект реинтеграции, предложенный Примаковым, слишком дорог и противоречит экономическим интересам России. Не подходил им и национализм Лужкова.

Ельцин сыграл роль в создании российского государства, но российская нация все еще находилась в процессе становления. Теперь преемникам Ельцина предстояло определить характер этой нации и установить ее границы. В своем удивительном заявлении, прозвучавшем накануне 2000 года, Ельцин обратился к “тишковским” россиянам — тем, кто входил в гражданскую русскую нацию. Его преемник, Владимир Путин, выступавший после, обращался к зрителям не только как к россиянам, но и как к соотечественникам. Было ли это обращением только к гражданам Российской Федерации или также к русским и русскоязычным за границей, было не совсем ясно.

Защита прав русских и русскоязычных в странах Балтии и СНГ стала острой проблемой российской политики, а кроме того, превратилась в объединяющую идею для националистов и консерваторов, противостоявших Ельцину и его правительству осенью 1993 года. В те дни Ельцин приказал армии штурмовать здание Дома Советов, занятое лидерами оппозиции, и взял их под арест, но также взял на вооружение по крайней мере часть их лексикона, если не программы. В своем новогоднем обращении, поздравляя народ с 1994 годом, он особо отметил, что его правительство не оставило русских в “ближнем зарубежье”. Он назвал их соотечественниками – людьми, которых объединяет общая отчизна. Но что с ними делать, было непонятно. Правительство Ельцина первоначально выступало за двойное гражданство для “соотечественников” – но этому воспротивились новые независимые страны, и в том числе Украина, не признавшая двойного гражданства.

Советники Ельцина выдвинули также идею гражданства СНГ. Ее предлагали еще в 1991 году. Эта модель должна была сочетать конституционное гражданство в Российской Федерации и гражданство, предоставляемое на этнической и культурной основе для русских и русскоязычных за рубежом. И снова идею не поддержала ни одна из постсоветских республик, кроме Белоруссии, которая проявила готовность двигаться в подобном направлении. В 1997 году Борис Ельцин и Александр Лукашенко, новый белорусский лидер, подписали договор об образовании союзного государства, предусматривающего общее российско-белорусское гражданство. К тому времени Белоруссия вернула флаг советской эпохи и русский язык в качестве официального – и пусть даже не отказалась от своего национального проекта, но сократила его масштаб. Союз России и Белоруссии стал еще одним испытанием для гражданской модели русской нации.

Но российско-белорусский союз так и не стал полноценной реальностью с общими государственными структурами или гражданством. Переговоры о союзном государстве были призваны в числе прочего утолить постсоветскую ностальгию значительной части российского общества, все еще переживавшего потрясения от потери и более масштабной страны, и идентичности. В конечном итоге руководство России отказалось создавать единое “русское” государство, опираясь на идею восточнославянского единства. Как и союз Горбачева образца 1991 года, подобный альянс был бы неполным без Украины. А Украина шла в направлении, противоположном тому, по которому двигалось правительство Александра Лукашенко в Минске.

В 1997 году, когда Ельцин и Лукашенко подписали договор о союзе, украинцы обсуждали с Россией межправительственное соглашение, положившее правовой конец долгому политическому разводу стран. Россия получала в аренду военно-морскую базу в Севастополе в обмен на признание украинских границ и отказ от поддержки пророссийских сепаратистов в Крыму. Так идея восточнославянского союза лишилась одного из главных столпов.

Российские лидеры все более убеждались, что новую русскую нацию следует формировать на политическом фундаменте Российской Федерации. Задача эта была сложная, но выполнимая. В 1997 году опрос, в котором респонденты могли выразить более одного предпочтения, показал, что 85 % граждан Российской Федерации ассоциируют себя с этнической русской нацией, 71 % благожелательно отнесся к идее гражданской нации, а 54 % по-прежнему испытывало самые теплые чувства к идее советского народа.