Потерянные

Первое время это беспокоило Киру, напоминало саднящую рану. Однако неприятное чувство вскоре пропало. Поначалу на ум приходили странные образы, которые исчезали прежде, чем Кира успевала их осмыслить. Мелькали в сознании воспоминания, которые ей никак не удавалось ухватить. Но к весне пропали и они.

Родные были убеждены, что знают, почему с Кирой такое случилось. А как же иначе, у нее ведь был сильнейший стресс. И травма. Осторожно подбирая слова, Саша рассказал жене, какой кошмар произошел в ее жизни в начале августа. Кира с ужасом узнала, что автомобиль, в котором они с ребятами возвращались в Казань, столкнулся с грузовой Газелью. Водитель Газели, виновник происшествия, в крови которого был обнаружен алкоголь, погиб на месте. Как и Миля, сидевшая на переднем сидении рядом с Денисом, и Леня, который сидел позади нее. Именно в этот бок на полной скорости и въехала Газель.

Авария произошла до выезда на федеральную трассу. Движение на проселочной дороге слабое, так что пока их обнаружили, прошло почти полтора часа. За это время Денис и Элка, поначалу еще живые, скончались от многочисленных ран и потери крови.

Кира, которая сидела за спиной водителя, была единственной выжившей. Она сильно ударилась головой, у нее был ушиб мозга, и в сознание она пришла только спустя несколько дней. Кроме того, у Киры были сломаны ребра и правая рука. По словам врачей, легко отделалась. Просто счастливица. Полностью и без последствий восстановив физическое здоровье, «счастливица» Кира впала в сильнейшую депрессию. Провалявшись в больнице больше месяца, она почти до середины октября не могла заставить себя выйти из дома. На работе ее ценили, любили, вошли в положение и ждали, сколько потребуется.

Двадцатого октября Кира вышла на работу. Саша и Гелька буквально стащили ее с дивана и выволокли из дома. Постепенно Кира вернулась к привычному ритму жизни. Раны затягивались. Она по-прежнему просыпалась в слезах, но уже реже и реже. Саша радовался: Кира приходит в себя. К тому же в начале зимы они узнали, что Кира беременна. И это было не просто счастье — целая симфония радости, настоящая эйфория.

Но после Нового года с Кирой стало твориться что-то непонятное. Тоска, слезливость, апатия. Вернулись старые сны про аварию. Кира взяла на работе отпуск до десятого февраля, осела дома. Часто ходила на кладбище, подолгу стояла у могил Дениса, Элки и Лени. Они были похоронены рядом. Джамилю похоронили в Аракчеевке.

Саша, Лариса Васильевна, Максим Петрович, Ирина, Геля — все они каждый день созванивались и держали совет: что делать с Кирой? Как помочь? Геля устроила консультацию с психологом у себя в клинике. Психолог пожал плечами и вынес вердикт: а что вы хотите? Давит непосильное чувство вины! Она выжила, а ее друзья умерли. Кира довольна жизнью, собирается родить ребенка, исполнилась ее давняя мечта, она счастлива. И ей кажется, что она не имеет на это права. Прибавьте к этому гормональные изменения, и получите взрывоопасный коктейль. Родные и близкие приуныли: что же теперь делать? Попить успокоительное, походить к нему на сеансы — и ждать, что со временем это пройдет, утешил психолог.

Оздоровительные процедуры должны были начаться второго февраля. Но Кира их не дождалась. Тридцать первого января она устроила себе собственный психотерапевтический сеанс: поехала одна на место гибели друзей, в Кара Чокыр. Про то, что она там делала, каким образом добралась до места, как сумела разложить палатку и разжечь костер, ей никто рассказать не мог. А сама она, как уже говорились, этого не помнила. Все тот же психолог не увидел в произошедшем ничего странного. Долго и умно рассуждал про скрытые резервы организма, стрессотерапию, благотворное действие экстремальной ситуации, проснувшийся инстинкт самосохранения и эмоционально замкнувшийся круг.

— Ее психика сама нашла способ избавиться от чувства вины. Теперь Кира готова жить дальше, — авторитетно заключил он с таким видом, будто лично советовал Кире отправиться в поход.

Психологу поверили. А почему бы и нет, ведь Кира сильно изменилась после той поездки. Точнее, стала прежней, такой, какой все они привыкли ее видеть. Постепенно пережитое забывалось, все дальше отодвигаясь в прошлое. Кира время от времени ходила на могилы друзей, стояла там и плакала, но это были слезы не тоски, а светлой грусти по ушедшим. Она прощалась с ними и верила, что ребята сейчас в далеком, ясном месте, где, пройдет время, окажется каждый из нас.

… В августе — этот месяц, видимо, был, для нее судьбоносным — Кира родила сына. Совершенно неожиданно для всех она решила назвать малыша Володей. Саша рассчитывал на Алешку, мама с папой мечтали об Артеме, а Гелька была согласна исключительно на Никиту.

— Никитой своего второго назовешь, — твердо заявила подруге Кира. — А мой сын — Володя. У меня есть ощущение, что я должна его так назвать, это важно. Мне кажется, однажды человек по имени Владимир чем-то помог мне, — задумчиво проговорила она.