Потерянные боги

Дважды сильно ударив человека в лицо, Чет вырвал мушкет у него из рук. Размахнувшись, он со всей силы обрушил приклад на голову противника, раз, другой, третий, размозжив ему череп. В темной, душной комнате стояла столбом пыль; пахло дымом. Чет закашлялся; в ушах у него звенело. В комнате кроме него был кто-то еще – Чет это чувствовал. Он повернулся, зная, кто это, еще до того, как увидел в дверях высокую фигуру.

Гэвин стоял и смотрел прямо на него, целясь в Чета из двух пистолетов.

Их глаза встретились.

– Ты кто? – спросил Гэвин. Лицо у него было холодным, как камень.

– Я твой внук.

У Гэвина на лице не дрогнул ни один мускул, будто он ожидал именно такого ответа. Он кивнул.

– Как звали твою мать?

– Синтия.

И в этот момент каменное лицо Гэвина дало трещину. В его глазах Чет увидел глубокую, отчаянную боль.

Выстрел. Из-за спины у Гэвина. Гэвину разворотило плечо; по инерции он шагнул вперед и ввалился внутрь комнаты. Тот, кто в него стрелял, один из Защитников, вбежал в комнату с обнаженным мечом, чтобы закончить дело. Гэвин поднял здоровую руку и выстрелил, один раз, снеся Защитнику макушку. Тот успел шагнуть еще раз, врезался в Гэвина, и оба упали на пол.

Гэвин столкнул с себя тело, но прежде, чем он успел даже попытаться встать, Чет прыгнул на него с ангельским ножом в руке. Удар вышел очень удачным: лезвие вошло Гэвину прямо под подбородок, и его голова слетела с плеч и откатилась, ударившись о стену, а тело сразу обмякло.

Визг, крики снаружи.

«Ана!» – подумал Чет и бросился обратно на балкон.

Их не было.

– Ана! – заорал он. – АНА!

Крики, лязг оружия: внизу несколько сестер каким-то образом умудрялись оказывать сопротивление. Чет осмотрел скалы. Ана и Мэри исчезли без следа, будто растворились.

– АНА! – крикнул он еще раз, и собирался уже спуститься с балкона, но остановился. – Ключ. Надо достать гребаный ключ.

Чет бросился обратно в комнату, к телу своего деда, и принялся обыскивать его карманы.

Из зала опять донесся шум; несколько душ пробежали мимо с испуганными, ничего не понимающими лицами.

– Ты бы лучше поторопился, – сказал кто-то позади Чета. Он рывком развернулся, выставив нож. Никого.

– Они будут здесь в любую секунду, и тогда ты попал. – Это была голова Гэвина. С ним разговаривала голова его деда.

Чет проигнорировал его, продолжив рыться в карманах.

– Его здесь нет, – сказала голова.

– Заткнись, – бросил Чет, продолжая поиски, обыскивая по очереди все карманы, которые находил: пальто, жилет, брюки. Ничего. Он расстегнул котомку Гэвина, вывалив содержимое на пол: целая куча монет, пули, даже несколько звезд божьей крови. Но Чет едва все это заметил; ему нужна была одна-единственная вещь.

Крики, мужские голоса эхом донеслись из храма.

– Где ключ? – рявкнул Чет.

Гэвин только ухмыльнулся в ответ.

Чет прыгнул к нему, наставил острие ножа ему в глаз.

– Где он?

Гэвин даже не моргнул.

– Я сказал, где он? Где ключ?

– А я думал, ты мне заткнуться велел?

Чет отрезал Гэвину ухо.

Гэвин слегка поморщился.

– Ты думаешь, я настолько глуп, чтобы таскать его при себе?

– У тебя остался последний шанс, или я всажу это тебе в череп! – зарычал Чет.

И тут Гэвин рассмеялся. По-настоящему рассмеялся.

– Сделаешь это – и никогда не найдешь ключ. Это я тебе гарантирую.

– Где он? – Еще раз спросил Чет, ненавидя себя за прозвучавшее в голосе отчаяние.

– Говорю тебе, здесь его нет. Но, если вытащишь нас отсюда, то, конечно, я тебя к нему приведу.

Он водит тебя за нос. Чет знал это. Но также он знал, что деваться ему некуда.

– У тебя нет времени, – сказал Гэвин таким ровным, таким спокойным голосом, что Чету захотелось пнуть его в лицо.

Доносившиеся снизу крики становились все громче: они приближались.

– Ладно, – сказал Чет. – Черт, ладно.

– Хорошо. А теперь подобрал бы ты мои пистолеты, и поскорее.

Чет сунул нож обратно за пояс и подхватил с пола один из тяжелых револьверов Гэвина.

Топот сапог – похоже, к ним бежали несколько человек.

– Пригнись, – прошипел Гэвин. – Быстро, в угол. В тень. Первым делом они на трупы уставятся.

Чет скорчился в углу. Секунду спустя в комнату ворвались двое мужчин – один с мечом, второй с мушкетом – и, действительно, их глаза устремились на обезглавленное тело Гэвина.

Чет выстрелил; отдача чуть не вырвала пистолет у него из руки. Он не попал ни в одного, ни в другого, и еще успел удивиться, как это он промахнулся с четырех футов. А потом тот, что с мушкетом, выстрелил, и пуля, попав Чету в грудь, отбросила его к стене. Второй кинулся к нему.

Чет выстрелил опять, и на этот раз попал нападающему прямо в лицо. Человек с мушкетом, развернувшись, бросился к двери. Чет выстрелил еще раз, но промахнулся – пуля ударила в косяк. Его противник тем временем уже бежал, вопя, по коридору.

– Стреляешь ты хуже, чем пьяный в подкурке, – сказал Гэвин. – Ты уверен, что ты Моран?

– Пошел ты, – отозвался Чет. Он попытался встать, но не мог, боль в груди была невыносимая.

– Плюнь на боль, – сказал Гэвин. – Надо идти.

Стиснув зубы, Чет умудрился встать на колени.

– Возьми у меня пару монет. Не стесняйся.