Потерянные души

За последние годы он вытянулся и похудел, избавившись от детской пухлявости. Теперь он стал настоящим Никто. В выпускных классах школы он наконец-то завел друзей - не таких друзей, с которыми можно поделиться самым сокровенным, но все же таких, которые понимали его лучше, чем кто бы то ни было: таких же бледных и худощавых ребят с изголодавшимися глазами, хиппи и панков, ребят в черных футболках и кожаных куртках, ребят, которые густо подводят глаза черными карандашами, слямзенными в магазинчике на бульваре. Он сказал, чтобы они называли его этим именем. Никто.

Сегодня в комнате было холодно. Никто казалось, что его комната самая холодная в доме. Он зябко поежился, вылез из-под одеяла и надел серые спортивные брюки и старый черный свитер с дырками на локтях. Кассета с Томом Уэйтсом закончилась и автоматически отключилась. Шипение в пустых динамиках казалось особенно громким сейчас - в темноте.

Никто залез в рюкзак и достал кассету, которую ему подарила Джули. Этот альбом записали далеко на юге. Всего пятьсот копий, поэтому все номерные. Никто досталась кассета под номером 217. И вообще непонятно, какими судьбами эта кассета попала в музыкальный магазинчик в Серебряных Ключах - соседнем городе, где Джули её и купила.

Никто поставил кассету. Голос певца то тонул в резкой нестройной музыке, то вырывался наружу и парил над мелодией - сильный и золотисто-зеленый, как горный ручей жарким летом где-нибудь в Аппалачах.

Твоя дорога ведет в никуда?

Ты не знаешь, что гонит в дорогу тебя?

Но ты все равно продолжай идти,

И, может быть, ты дойдешь до меня...

Никто сел на кровать и принялся напевать вместе с солистом, глядя на планеты и звезды на потолке. Он думал о Джули, как она достала из сумки кассету и протянула ему. Он думал о Лейне, который сосал его член с такой невинной порывистой страстью.

Где-то за пределами музыки, может быть, там, за окном, в холодной ночи, где-то выше мелодии, но ниже луны, снова раздался шепот тех маленьких одиноких призраков: Тебе нужно бежать отсюда. Тебе нужно найти свое место и свою семью, пока ты не сгнил и не умер.

- Хорошо, - сказал он, послушав ещё немного. - Хорошо.

И тут он понял, что ему действительно надо бежать отсюда. Это было уже неизбежно. И Никто удивился: чего он так долго ждал? Он уедет на юг, он будет искать то, что ему так нужно, - будем надеяться, что найдет и узнает, что это именно то. Может быть, он разыщет и музыкантов из "Потерянных душ?". Название их города буквально заворожило его: Никто представлял его себе как загадочный перекресток дорог, маленький городочек, где обыденность превращается в сказку. Он нашел его на карте Северной Каролины. Крошечная точка между горами и морем, город со странными запыленными улицами, с сумрачными магазинчиками, где продаются подержанные сокровища, где на кладбищах бродят самые настоящие привидения, где полная луна истекает серебряным медом за кружевными ветвями громадных сосен.

Он произнес это название вслух и вздрогнул: Потерянная Миля.

Не зажигая света, Никто прошел через комнату и вышел в коридор. Родителей не было дома, сегодня вечером у них были дела - занятие в группе просветления сознания или в общеоздоровительном классе. А может быть, они просто обедали где-нибудь в дорогом ресторане в компании с кем-нибудь из "своих". Дверь в их спальню была приоткрыта, а в комнате пахло ароматизированным мылом и лосьоном после бритья. Никто не понравились эти запахи - они были едкими и химическими. Они говорили о том, что в его комнате пахло плохо.

Уже привычным движением он открыл нижний ящик комода и сразу нашел записку. Ему нравилось держать её в руках. Это как-то обнадеживало. Черные чернила давно поблекли, места на сгибах поистрепались, и неудивительно - за последние три года он чуть ли не каждый день её разворачивал и сворачивал. Он убрал записку в карман. Потом на секунду задумался над коллекцией камней, выставленной на комоде, потом взял камень, который ему нравился больше всего, - кусок розового кварца. Сжал его в руке. Нет, решил он; камень был слишком заряжен материной энергией, её антимагией. Лучше взять деньги. Поиски материной заначки "на непредвиденные расходы" заняли пару минут - деньги лежали в шкатулке для драгоценностей. Никто забрал их все. Сто долларов. Их, конечно, не хватит до конца задуманного путешествия, но для начала он обойдется и сотней. А когда эти деньги закончатся... Ну, тогда я что-нибудь придумаю, - решил он.

Потом он засел за телефон. Джека не было дома, но Никто все-таки разыскал его в пиццерии "Скиттлс" в нижнем городе, где он часто ошивался по вечерам в компании друзей.

- Ты не сможешь меня отвезти в Колумбию? - спросил он. - Сегодня?

- Бензин денег стоит, приятель. - Джеку было восемнадцать, и у него было поддельное удостоверение личности, так что в барах ему продавали спиртное, и он, следовательно, считал себя самым крутым в округе.

- Я тебе заплачу, у меня есть деньги. Мне нужно успеть на ночной автобус. Уезжаю отсюда на фиг.