Потерянные души

В голосе медсестры Мейкпис не слышалось ни характерной живости, ни привычной теплоты. Наоборот, если Брюс что и слышал, так это холодную властность, граничащую с презрением.

Он остановился у соседней палаты, чтобы взглянуть на пациентов. Знакомых не увидел.

Удаляясь от сестринского поста, спиной он чувствовал взгляд медсестры Мейкпис. И понимал, что не сможет выйти на лестницу, пока она за ним следит.

В палате 318 ближняя к двери кровать пустовала, а на второй сидел мальчик лет девяти. Он пролистывал журнал комиксов с таким видом, будто не находил в нем ничего интересного.

Брюс вошел в палату.

– Когда-то давно я написал несколько комиксов. Правда, о ковбоях и лошадях, а не об инопланетянах, космических кораблях и супергероях, поэтому тебя они, наверное, только вогнали бы в сон. Как твое имя, сынок?

Настороженность мальчика, скорее всего, объяснялась его застенчивостью.

– Тревис.

– Прекрасное имя, всегда имя героя, и идеальное для вестерна, – Брюс указал на окно, за которым небо затянули черные облака. – Как думаешь, Тревис, может пойти снег?

Мальчик отложил журнал комиксов.

– Они забрали у вас «Блэкберри»[15]?

– У меня нет «Блэкберри» и никогда не будет. Я предпочитаю разговаривать с людьми, а не набивать им сообщения, но я старше Великой китайской стены и закостенел в своих привычках.

– Они забрали мой этим утром, – Тревис бросил взгляд на дверь в коридор, словно не хотел, чтобы их подслушали. – Они сказали, что отправка сообщений мешает работе больничного оборудования.

– Может, и так. В технике я мало что понимаю, – признался Брюс. – И в автомобиле могу только сменить спущенное колесо. Но я умею завязывать разные узлы и метко стреляю, а это что-то да значит.

– Первые два дня «Блэкберри» был при мне, и никого это не волновало. А этим утром они вдруг подняли шум.

Брюс взял журнал комиксов, чтобы получше разглядеть супергероя на обложке.

– Похоже, этот комикс навевает на тебя скуку. Мне это приятно. Но, возможно, причина в том, что ты уже прочитал его раз двадцать.

Тревис посмотрел на дверь, на окно. Вновь на дверь, потом встретился с Брюсом взглядом.

– Что с ними не так?

– По-моему, многое. Ни одному супергерою на самом деле не угрожает настоящая опасность, даже когда кто-то запирает его в свинцовом ящике с куском криптонита[16] размером с кочан капусты и бросает в океан.

– Я про них, – Тревис понизил голос и указал на дверь в коридор. – Медсестер, докторов, всех.

Они какое-то время молчали, глядя друг другу в глаза, а потом Брюс спросил:

– О чем ты, сынок?

Мальчик пожевал нижнюю губу, словно подыскивая слова.

– Вы настоящий.

– Я всегда так и думал.

– Они нет.

Брюс сел на край кровати, наклонившись к мальчику, чтобы продолжить разговор шепотом, и при этом периферийным зрением держать под контролем дверь.

– Похоже, дело не только в том, что они забрали у тебя «Блэкберри».

– Не только, – согласился Тревис.

– Хочешь рассказать мне об этом?

Мальчик еще понизил голос.

– Что-то будит меня ночью. Не знаю, что именно. Какой-то звук. Он меня пугает. Не знаю почему. Я лежу, прислушиваясь… десять минут, двадцать. В палате темно. Только лунный свет проникает в окно. Потом открывается дверь в коридор, и двое из них подходят к моей кровати.

– Кто?

– Медсестры. Я не вижу их лиц. Притворяюсь, что сплю, но мои глаза чуть приоткрыты. Я наблюдаю, как эти медсестры смотрят на меня.

– Смотрят?

– Они не дают мне лекарство. Не щупают мой лоб, чтобы узнать, нет ли у меня температуры. Просто смотрят на меня в темноте. А потом уходят.

– Они сказали что-нибудь тебе, говорили между собой?

– Нет.

– Как долго? – спросил Брюс.

– Две минуты, три. Достаточно долго, чтобы пялиться на кого-то в темноте, правда? – мальчик взглянул в окно. Сплошная облачность говорила за то, что этой ночью луна светить в палату не будет. – И все время, пока они смотрели на меня… я это чувствовал.

– Чувствовал что? – спросил Брюс.

Тревис вновь встретился с ним взглядом.

– Как сильно они меня ненавидят.

Глава 31

Намми держал наличные деньги в пластиковом пакете с застежкой-молнией. Пакет лежал к коробке из-под крекеров, которая стояла на полке кухонного буфета. На тот момент вся его наличность состояла из трех пятидолларовых купюр и десяти по одному доллару, плюс еще десяти по одному доллару плюс еще трех по одному доллару.

Мистер Леланд Риз, адвокат бабушки, выдавал Намми только купюры по одному и пять долларов, потому что считал Намми не очень хорошо. То есть до десяти он мог сосчитать не хуже других, но потом начинал путаться. Читать Намми не мог, однако отличал единицу от пятерки.

По большей части его покупки состояли из еды и чистящих средств, вроде мыла и бумажных полотенец. Все это он покупал в «Хеггенхагелс маркет», потому что мистер Хеггенхагел помогал ему и не брал денег. Каждый месяц мистер Хеггенхагел отправлял список покупок Намми мистеру Леланду Ризу, и мистер Риз платил мистеру Хеггенхагелу.