Потерянные души Уиллоубрука

Не дожидаясь ответа Сейдж, Норма отперла дверь и проскользнула в палату D. Сейдж с глубоким вздохом последовала за ней и сразу же опустилась на колени. Удивительное дело, но Марла по-прежнему спала, и Норме удалось без приключений вернуть на место ключи.

Забравшись в кровать, Сейдж полночи не могла уснуть, соображая, может ли Уэйн знать, где Розмари или что с ней случилось. Она вспоминала, как он вел себя, впервые увидев ее; правда, Сейдж была тогда близка к истерике и теперь не могла доверять своим воспоминаниям. Кажется, Уэйн тогда удивился, но вовсе не испугался, а значит, он, скорее всего, не похищал и не убивал Розмари. Но он все равно мог знать, куда она сбежала. Затем Сейдж пришла в голову другая мысль, и сердце забилось сильнее: санитар знает, что она близнец Розмари, поскольку ему известно, где Розмари сейчас, но пока Сейдж здесь, его не поймают и никакие неприятности ему не грозят. Эта вероятность потрясла ее.

Когда ей, измученной и уставшей, удалось наконец заснуть, кошмары ее были исполнены безумия: она бежала по бесконечным коридорам, зовя сестру и зная, что никогда ее не найдет. Розмари плакала, кричала, смеялась дома в углу их спальни. Розмари сидела на камне возле дерева, волосы скрывали ее лицо, а когда Сейдж откинула их, чтобы поговорить с сестрой, это оказалась Тина с рубцами и прожилками на коже.

Задолго до рассвета Сейдж выдернули из сна пронзительные вопли и истерические рыдания.

Глава девятая

Утром, стоя в очереди за таблетками, Сейдж не сводила глаз с дневного зала, надеясь, что убирать придет Эдди, а не человек в ортопедических ботинках. И когда через несколько минут появился Эдди с ведром и шваброй, она мысленно возблагодарила судьбу. По крайней мере, у него не было неприятностей из-за общения с ней; он вернулся, и теперь они, возможно, сумеют поговорить.

На посту сестра Вик вернулась к раздаче ежедневных лекарств. Сейдж очень хотелось рассказать ей об Уэйне — что он сделал с Розмари и что делает с Нормой. Но тогда Норма доложит сестре Вик и Марле, что Сейдж не принимает таблетки. И в то же время ее мутило от мысли о безнаказанности громилы-санитара. Кто знает, сколько еще девушек и женщин он взял силой? Может, рассказать о нем сестре Вик, не упоминая подробностей вроде расположения потайной комнаты или причастности Нормы к делу? Конечно, если та вообще захочет ее слушать. С утра Сейдж уже подумывала шепнуть кое-что Марле, но в палате Норма следила за ней, как коршун.

— Я знаю, вы не станете меня слушать, потому что принимаете за Розмари, — начала она, подойдя к стойке сестры Вик. — Но вы с Леонардом правы насчет Уэйна. Я думаю, ему известно, что случилось с моей сестрой.

Как и предполагалось, сестра Вик в совершенстве владела навыком игнорирования пациентов. Она продолжала работать; лицо ее являло собой маску из спекшейся пудры и жирной подводки для глаз.

— Бери свои таблетки и проходи, — бросила она, не удостоив Сейдж взглядом.

— Я совершенно уверена, что он занимался с ней сексом, перед тем как она пропала. Он ее куда-то уводил, чтобы никто не узнал. А теперь он делает то же самое с другой девушкой.

При этих словах сестра Вик подняла голову; в глазах у нее плясали странные огоньки — страх, злоба или что-то другое, Сейдж не поняла.

— Если кто-то тебя обижает, — сказала она, рубя каждое слово, — потолкуй со своим врачом, а не со мной.

— А как мне с ним потолковать? — возразила Сейдж. — Я не видела доктора Болдуина с тех пор, как он запер меня здесь.

Сестра Вик смерила ее ледяным взором.

— Бери свои таблетки и проходи.

Сейдж понимала, что нужно быть осторожной, но ничего не могла с собой поделать. Ее сжигал гнев.

— Да как же вам не стыдно? — вспыхнула она. — Вы же все-таки медсестра. Вы обязаны заботиться о людях.

— О, я очень даже могу позаботиться о тебе, — пригрозила сестра Вик. — Могу дать тебе кой-чего посильнее для успокоения, если ты так волнуешься.

Кипя от бессильной злости, Сейдж взяла у женщины в серой юбке пластиковую чашечку, положила в рот оранжевые таблетки и, отойдя на достаточное расстояние, снова выплюнула их в руку. Похоже, надеяться оставалось только на Эдди.

Она уставилась на уборщика. Признает ли он ее сегодня или просто окинет тем же странным взглядом, как тогда, когда он курил с Уэйном? Или полностью проигнорирует, чтобы на него снова не наорали. Проходя мимо нее со своим ведром и шваброй, Эдди, не останавливаясь, кивнул ей. Добрый знак, который подарил ей капельку надежды. Если Эдди снова придет в дневной зал, она отыщет способ перемолвиться с ним, несмотря ни на что. И постарается как можно дальше держаться от Нормы. И от Уэйна.

В дневном зале она снова попыталась заговорить с бедняжкой Тиной, которая с закрытыми глазами сидела среди столов, но ответа не получила. Тина больше ни на кого не смотрела; она не разговаривала, не пела, не плакала. Может, ей еще и язык вырезали, подумала Сейдж. Было бы неудивительно.