Потерянные души

Брюс плотно закрыл дверь и спустился еще на два пролета, к двери, ведущей в подвал. На двери висела та же табличка, что и на других дверях, выходящих на эту лестницу: «ЭТОТ ПОЖАРНЫЙ ВЫХОД ДОЛЖЕН ВСЕГДА ОСТАВАТЬСЯ НЕЗАПЕРТЫМ», – но дверь не открылась. Он вновь подергал за ручку, с тем же результатом.

И тут он услышал, как кто-то вставляет ключ в замок.

С быстротой зайца, внезапно увидевшего перед собой волка, Брюс развернулся и взлетел по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Как только миновал один пролет и скрылся из виду того, кто мог открыть дверь, скинул шлепанцы, потому что они громко шлепали по ступенькам, словно оправдывая свое название.

Когда нижняя дверь открывалась, Брюс продолжал подъем. Остановился только на площадке первого этажа, положил руку на ручку двери в коридор.

Он не слышал шагов поднимающегося по лестнице человека, но и не услышал стука закрывающейся двери. То есть она оставалась открытой.

Тот, кто приказал запереть ее, нарушая при этом действующие в больнице правила, не доверял только замку: у двери выставили охрану.

Брюс затаил дыхание, прислушиваясь к охраннику, который, вероятно, прислушивался к шорохам на лестнице.

Откуда-то из подвала донесся приглушенный крик, такой же жалобный и отчаянный, как те, что поднимались по вентиляционному коробу.

Дверь у подножия лестницы мгновенно захлопнулась, оборвав этот крик.

Брюс не знал, вернулся ли охранник в подвал или остался по эту сторону двери. Он не решался шевельнуться: а вдруг кто-то все еще прислушивается к шорохам на лестнице.

Гулкие удары сердца, пусть и доносящиеся изнутри, мешали улавливать те звуки, что могли доноситься снизу. Он сосредоточился на площадке между двумя лестничными пролетами, ведущими в подвал, ожидая появления движущейся тени, руки на перилах. Бетонный пол холодил голые ноги.

Глава 38

Пациент Брайан Мердок из палаты 208 увидел нечто такое, чего видеть ему не полагалось, подслушал нечто такое, чего слышать ему не следовало. Никто не мог сказать, что испугало его. Но испугало настолько, что он сменил пижаму на городскую одежду, в которой приехал в больницу, и попытался покинуть здание, не привлекая к себе внимания.

Медсестра Джинджер Ньюбери столкнулась с Мердоком, узнала его и сказала, что действующие в больнице правила не допускают самовольного ухода. Он оттолкнул ее, побежал, а она кликнула охрану.

Обычно охрана перекрывала не все выходы из больницы, и в прошлом Кори Уэббер, уборщик, не взял бы на себя обязанности охранника. Но времена изменились, и Мердок столкнулся с новым Кори Уэббером. Пусть одетым в тот же комбинезон уборщика, с ведром, шваброй и тележкой, на которой стояло и лежало все необходимое для уборки. Только к моющим средствам и рулонам туалетной бумаги добавился баллончик с перечным газом и дубинка. Кори делал вид, будто что-то там убирает, но на самом деле охранял коридор, входить в который могли только сотрудники, чтобы через него никто не смог покинуть больницу. В коридор выходили двери столовой для персонала и комнаты отдыха медсестер, а вел он к двери, которая открывалась на стоянку, где оставляли автомобили сотрудники больницы.

Когда Брайан Мердок ворвался в коридор, преследуемый санитаром Воном Нордлингером, Кори Уэббер бросил швабру и схватил с тележки баллончик с перечным газом.

Мердок бежал не с пустыми руками, в каждой зажимал по тяжелому колесику, которые каким-то образом скрутил с ножек больничной кровати, и тут он бросил их, застав Кори врасплох. Одно колесико угодило ему в грудь, второе – в лицо, и Кори отлетел к стене.

В конце коридора Мердок распахнул дверь, которую не заперли, потому что только этой дверью и пользовались коммунары, выходя из больницы и заходя в нее в этот знаменательный день. Он выскочил на автомобильную стоянку, но на свободе оставался недолго, потому что Вон и Кори уже настигали его.

Вон сзади схватил Мердока за куртку и сильно дернул на себя, свалив с ног. Мердок крепко приложился к асфальту, но парень он был молодой и сильный, поэтому перекатился на живот, поднялся на четвереньки, а потом кинулся на санитара.

Тут в дело вступил Кори, он взмахнул дубинкой, целя в затылок Мердока. Удар пришелся по плечам, но его силы хватило, чтобы беглец отпустил Вона и повалился на асфальт.

Он уже собрался закричать, но Кори отреагировал наиболее эффективно, нанеся удар дубинкой по шее. Беглец попытался защитить шею руками, но Кори, стремясь не допустить криков, врезал от души, так что руки не спасли: с губ Мердока не сорвалось ни звука. Тут же другие коммунары окружили Мердока, и некоторые из них сдерживали Кори, хотя необходимости в этом не было. Кто-то попросил отдать дубинку, и, разумеется, Кори тут же ее отдал.

Только тут он понял, что Мердок мертв, и у него не только раздроблен кадык, но и разбито лицо. Кори Уэббер не помнил, что бил беглеца по лицу.

* * *