Потерянные и забытые воспоминания

— М-м-м, кажется, я начинаю догадываться, как именно…

— Да? А мы это сейчас и проверим! — Джулиан замолкает на пару секунд и бросает короткий взгляд в сторону. — В день нашей с тобой первой за несколько лет встречи я рассказал отцу, что ты объявилась и наладила отношения с папашей. Тогда у него созрел гениальный план мести, который мне сразу же понравился. И, то, что произошло между тобой и тем голодранцем сыграло нам на руку. Мы были уверены, что этот козел не станет вмешиваться в наши дела, потому что он забыл тебя и своих дружков и облизывался с другой бабой. Тогда он перестал быть для нас угрозой.

— Ну и в чем же заключался ваш «гениальный» план? — скрещивает руки на груди Анна.

— А я, пигалица, должен был издеваться над тобой. Издеваться так, чтобы у тебя не было сил сопротивляться. Отец хорошо знает, что ты очень восприимчива к тому, что слышишь. Он был уверен, если всерьез взяться за твое воспитание, то ты сделаешь все, что тебе скажут. И попросил меня заняться тобой и извести настолько сильно, насколько возможно. Ну я с радостью согласился. Мне было в кайф поглумиться над тобой. Я наслаждался тем, как ты тряслась передо мной и казалась абсолютно уязвимой, когда заслуженно получала по роже и орала от того, как тебе пытались ломать кости. А поскольку ты начал жить со своим папашей, то я еще больше обрадовался. Потому что мог приходить к тебе каждый день. Кроме того, твой наивный папаша сам толкал тебя ко мне. Этот дебил думал, что только мне под силу помочь тебе забыть того жалкого нищебродца. Которому было плевать на тебя, ибо ему отсасывала другая баба.

Удивленная услышанным Анна ничего не говорит и без эмоций на лице уставляет взгляд в одной точке, склонив голову и сложив руки перед собой, пока мужчина расхаживает перед ней с надменным видом.

— Ну а выполнить свою задачу я смог буквально за считанные дни. Мне удалось заставить тебя забыть о голодранце. Ты думала лишь о том, как спасти своих родителей. Ибо я говорил тебе, что мы с моим отцом убьем их в случае, если ты будешь бунтовать и решишь рассказать кому-то о том, что происходит.

Джулиан хитро улыбается во все тридцать два зуба и злорадно смеется.

— Знаешь, какое я получал удовольствие, когда унижал тебя и давал понять, что ты намного ниже меня по значимости! — с гордо поднятой головой восклицает Джулиан. — Я представлял, как ты стоишь передо мной на коленях и смотришь на меня как на повелителя. Иногда ты и правда стояла. Когда ты, неуклюжая корова, могла упасть на ровном месте.

— Да, кроме унижений и оскорблений ты в своей жизни больше не видал, — низким голосом хмуро бросает Анна.

— Стоило лишь раз оскорбить тебя и отлупить ремнем по спине, так я уже не мог остановиться и хотел все больше и больше. — Джулиан ехидно смеется. — Называл бесполезной уродиной — ты и впрямь становилась ею. Стал говорить, что ты ни на что не годна — все твои таланты канули в лету, и ты забыла все, что умела. Даже когда я называл тебя неуклюжей и безрукой, ты растеряла всю свою грацию. Перестала смотреть под ноги, постоянно обо что-то спотыкалась, что-то опрокидывала, ломала… Тебя с трудом можно было выдать за леди из высшего общества. Ты бы опозорилась, если бы оказалась там. И унизила бы своего сопровождающего. Лично у меня мурашки по коже пробегают от мысли, что все указывали бы на меня пальцем и смеются надо мной из-за тебя.

— Неужели ты думаешь, что станешь лучше, если будешь кого-то унижать? Тот, кто знает о твоей сущности, никогда не поверит, что ты — ангел. Уж я-то тебя всегда насквозь видела!

— Но ты об этом не подумала, когда решила связаться со мной на зло голодранцу. Думала, что можешь мною воспользоваться и заставить его ревновать. Хотя я сразу раскусил твой план и мгновенно это пресек. Я взял ситуацию под свой личный контроль. Ты думала, что можешь поиграть со мной, но в итоге с тобой играл я. — Джулиан ехидно смеется, с гордо поднятой головой смотря на Анну. — Ты превратилась в живую, но мертвую куклу. Перестала чувствовать себя прежней. Та жизнерадостная и улыбчивая Энни умерла. Ей на смену пришла жутко неуверенная в себе девчонка, которая искренне верила, что она вся такая уродливая, бесполезная и бездарная.

— Верно… — соглашается Анна. — Здесь ты здорово постарался.

— У меня была задача довести тебя — я ее выполнил. — Джулиан хитро улыбается. — Точнее, даже перевыполнил. Ибо ты стала покорной. Такой покорной, какой не была никогда в жизни. Мои оскорбления, избиения… Ты со всем соглашалась. Да, иногда ты противилась и показывала коготки. Но я тут же показывал тебе твое место. Ты сама виновата в том, что ходила вечно избитая. Ты постоянно меня провоцируешь и бесишь. А была бы хорошей девочкой, одно место горело бы меньше.