Потерянные континенты

В «Змеи» Кию берут в заложники и отправляют к Зерду, обаятельному, коварному, безжалостному генералу другого царства. Будучи потомком рептилии, он покрыт синевато-серой чешуей. В конце концов девушка становится его женой и императрицей Атлантиды. В «Атланте» из императрицы Кия превращается в беженку с двумя детьми. В «Городе», по-прежнему скрываясь от своего покинутого мужа-крокодила, она возвращается в Южную Америку. Там ее вероломно продает в рабство капитан судна, но девушке удается бежать. Она попадает в публичный дом. Затем спасается от погони в кишащих аллигаторами недрах одного из самых жутких храмов в фантастической литературе. После Кия попадает в лапы племени плотоядных обезьян, от одной из которых зачинает ребенка.

Без сомнения, мисс Гаскелл удалось рассказать потрясающую историю, приправленную острым юмором и рядом замечательных оргий и погонь. Это скорее научная фантастика, нежели беллетристика, поскольку сверхъестественные составляющие незначительны. Кавалеристы в ее книге ездят на гигантских нелетающих хищных птицах, похожих на тех, что действительно обитали в Южной Америке в эпоху млекопитающих.

В романах мисс Гаскелл есть два крупных недостатка. Во-первых, она слишком многословна. Диалоги невероятно растянуты, хотя это не требуется ни для оживления сюжета, ни для раскрытия персонажей. Во-вторых, она пользуется режущими глаз неологизмами, вроде «о'кей», «сержант», «радар» и «садист», а они разрушают иллюзию того, чтобы мы лично следим за событиями, произошедшими многие тысячи лет назад. Тем не менее автор наделена природным даром рассказчика. По удобочитаемости ее романы стоят гораздо выше большинства произведений этого жанра.

В заключение мне хочется сказать, что Платон написал захватывающее произведение, которое оказало большое продолжительное влияние на западную литературу и мысль, но при этом не имеет никакого отношения к геологии, антропологии или истории, о которых Платон знал крайне мало. Даже если и существовали какие-то пропавшие континенты, они никак не связаны с повествованием Платона из-за фактора времени. Геологические изменения происходят в течение миллионов лет, а не так, как он описал. Более того, устные предания первобытных людей не могут долго хранить воспоминания о таких изменениях, чтобы считаться существенными.

Были также и забытые цивилизации. Цивилизации Крита и в особенности Тартесса могли повлиять на Платона, но более древние и территориально удаленные культуры, такие как шумеры и майя, вряд ли, поскольку у него не было возможности узнать о них. Он почерпнул идею Атлантиды в знаниях и убеждениях своего времени – в легендах о Схерии, Атласе, Посейдоне, саде Гесперид и золотом веке; в слухах о диких атлантах из Африки, о плодородных островах и непреодолимых отмелях в Атлантике; в рассказах о реальных городах – Вавилоне, Сиракузах и Карфагене; в подлинных преданиях о разрушениях от землетрясений в Средиземноморье, главным образом от мощного извержения Теры примерно в 1400 г. до н. э. и менее разрушительного наводнения в Аталанте, вызванного цунами в 426 г. до н. э.

Кроме того, цель написания этой истории была не историческая, не научная, а нравственная и философская. Платон намеревался показать, как его идеальная «Республика» будет функционировать на практике, и оставил работу незавершенной, вероятно, из-за проблем с развитием сюжета. Для такого труда у него хватало материалов, таланта и воображения. Он создал несколько подобных аллегорий. И ему вряд ли пришло бы в голову, что последующие поколения до такой степени будут принимать историю Атлантиды за буквальную правду, что возведут ее в культ. Даже если такая безумная мысль посещала его, он не был слишком щепетильным в таких вопросах. Для него главным была идея, а существенные факты не имели особого значения.

Надеюсь, мне удалось продемонстрировать, что споры большинства приверженцев культа Атлантиды не стоит воспринимать всерьез. В большинстве своем они повторяют давно опровергнутые наукой утверждения Донелли, ле Плангеона и прочих первых атлантологов, а также заблуждения историков, антропологов и геологов XVIII–XIX вв., забывая о значительном прогрессе в данных областях науки за последние полвека. По некоторым похожим чертам мест, культур и языков в различных частях мира они незамедлительно делают вывод о связях, подобно диффузионистам с их поисками десяти колен Израилевых и тем, кто помещает гомеровскую Схерию в разных точках на карте. Понятно, что система доказательств, которая дает сто различных результатов для одной и той же задачи, не может считаться существенной. Чтобы открыть подлинные связи между особенностями разбросанных культур, нужно не только рассматривать сходства, но принять во внимание все другие варианты, а также изучить различие, а не только подобие.