Потерянные поколения

– Ты что творишь? – медленно говорит он с несвойственной для него растерянностью. Но буквально через мгновение на его побелевшем лице проступает ярость: – Жить надоело?! – громко восклицает он, а я понимаю, что стою настолько близко, что могу разглядеть темные крапинки на светло-серой радужке его глаз. – Ты не ранена? – тут же прибавляет он с беспокойством.

А еще у него левый глаз почему-то дергается…

Наверное, это как-то связано с тем, что я продолжаю улыбаться. Виктор, нахмурившись, осторожно хлопает ладонью по моей щеке.

– Ты как? – спрашивает он, всматриваясь в мое лицо.

– Лучше, чем когда-либо, – выдыхаю я, отводя его ладонь от лица. Он ловко перехватывает мою руку и слегка поворачивает, желая увидеть цвет индикатора на браслете у меня на запястье. – Зеленый, видишь? Я в порядке, правда.

Виктор окидывает меня недоверчивым взглядом.

– А ты что здесь делаешь? – спрашиваю я как можно беззаботней.

Брови Виктора приподнимаются от удивления. Не сводя с меня глаз, он протягивает руку в перчатке в сторону полигона, сжимает ладонь в кулак, проворачивает ее – и конструкция полигона осыпается градом мелких частиц. Когда он раскрывает ладонь, полигон приобретает вид ровного пола.

– Я Дирижер, если ты помнишь, – поднимает Виктор перед собой руку в перчатке. – Меня вызвали, когда Пляску заклинило… – Он качает головой. – Ты зачем вообще туда полезла?! – В порыве раздражения прибавляет он. – Зацикленная Пляска – это бешеный механизм, способный искалечить человека в считанные секунды, и совсем не то место, куда стоит заглядывать из любопытства…

– Я не заглядывала из любопытства, – перебиваю я Виктора. – Я прошла ее. Прошла эту… Бешеную Пляску.

Его лицо меняется. Он сначала не верит своим ушам, но потом осознает услышанное.

– Ты же могла пострадать, – с волнением заговаривает Виктор. – Я… я ведь совсем не это имел в виду, когда говорил, что тебе не помешает порой терять голову, – заканчивает он совсем тихо.

– Ты не понимаешь, – я качаю головой. – Все совсем наоборот. У меня был контроль, я полностью контролировала каждое свое движение, до самого последнего момента, пока не расслабилась, подумав, что достигла финиша. И… – Я смотрю в его глаза и только теперь понимаю, как сильно испугала его своим поступком. – И ты вовремя подхватил меня, – прибавляю, стараюсь улыбнуться.

– Что ты пыталась себе этим доказать? – тем же тихим голосом спрашивает Виктор. – Зачем понадобилось так рисковать?

– Я не хотела ничего доказывать, просто… – Прерывистый вдох. Смотрю Виктору прямо в глаза. – Мне это было нужно.

Удивительно, но Виктор меня понимает.

– Ты пыталась забыться. – Слабая улыбка. – Один на один с Бешеной Пляской, ничего кроме нее… Адреналин и кристально чистое сознание, верно? – Он смотрит на меня очень внимательно, и мне кажется, что он видит меня насквозь, может разглядеть хаос внутри меня. Я не могу выдержать этот проницательный взгляд и закрываю лицо руками.

– Но от чего ты пыталась отвлечься? – спрашивает Виктор, касаясь моего плеча. – Что с тобой происходит, Арника?

– Не знаю, – тихо отвечаю я. – Я запуталась. Я… В отчаянии.

Виктор молчит. Убрав руки от лица, я опускаю голову вниз, чтобы не встречаться с ним глазами.

– Там, в Архиве, – робко начинаю я, – ты мог выдать меня Справедливости, но не стал этого делать.

– Снова будешь спрашивать почему? – Виктор вздыхает. – Пытаешься сменить тему?

– Нет, – качаю я головой и поднимаю взгляд. Действительно, сейчас это уже не имеет значения. Связан Виктор с малодушными или нет – сейчас мне все равно, мне нужно выговориться; я слишком долго держала в себе все эти мысли, сама подарив им силу, позволив им мучать меня, отравляя мой разум изнутри, лишая способности рассуждать здраво, и сейчас только Виктор может помочь мне освободиться. – Хочу верить, что ты не выдашь меня и в этот раз… потому что вопрос, который я тебе собираюсь задать, грозит мне обвинением в малодушии.

Плечи Виктора напрягаются, но он все равно утвердительно кивает, выражая готовность слушать. Мне требуется несколько мгновений, чтобы собраться с духом, потом я говорю:

– Что нужно сделать, чтобы меня выгнали из Корпуса?

На лице Виктора отражается растерянность, словно он не понимает моего вопроса. Я запускаю пальцы в волосы, не зная, как облечь свое отчаяние в слова.

– Я не знаю, что мне делать. – Нужно объяснить ему, он должен понять! – Мне стало казаться, что я совершила большую ошибку, оставшись в Корпусе. Я думала, что это правильный выбор. И в самом деле, у меня получилось сделать что-то хорошее, мне удалось обратить внимание Совета на проблему силентов. – Прерываюсь, чтобы глубоко вдохнуть. И продолжаю: – Но я совершенно бесполезна как курсант. Я тяну свой отряд ко дну. Я пришла в Корпус, даже не задумавшись о том, что на самом деле скрывается за словами «хочу сражаться за Арголис» – а ведь меня выворачивает наизнанку от одной только мысли, что придется прервать чью-то жизнь…

Невидимая рука паники вновь напоминает о себе, сжимая мне горло, и я на мгновение прикрываю глаза, пытаясь с этим справиться.