Потерянные рассказы о Шерлоке Холмсе

– Я же сказал, что б́ольшую часть времени он проводил дома. Просто не уточнил, что причиной тому ревматические шишки на стопе.

– Не совсем, старина, – улыбнулся Майкрофт. – С ними вполне можно ходить, причем даже без трости. Поверь мне, я знаю это на собственном опыте.

– О чем, черт подери, вы болтаете? – нахмурился Лестрейд.

– Не сердитесь, инспектор, – ответил Майкрофт, – просто мы с братом любим устраивать маленькие состязания в наблюдательности и дедукции. Очень развивает серое вещество. – Он постучал пальцем по лбу.

– То есть вы хотите сказать, что все умозаключения, которые мы услышали от мистера Холмса, – правда?

– Ну конечно, – пожал плечами Майкрофт.

Теперь уже Лестрейд с интересом окинул взглядом кабинет.

– Ага, – воскликнул он, ткнув пальцем, – большой моряцкий сундук под окном. А на нем написано «А. Кавендиш».

– Это самое простое, – заметил Майкрофт.

– На стене – тигровая шкура и прочие охотничьи трофеи, свидетельствующие о том, что покойный предпочитал крупную дичь.

– Это тоже очевидно, – не отступал Майкрофт.

Лестрейд прошелся по кабинету и взял с каминной полки фотографию в рамке. На ней был изображен Кавендиш в форме капитана с женой и сыном.

– Эта фотокарточка подсказала вам, какое звание было у Кавендиша и что у него есть сын, – с торжеством произнес инспектор.

– Ну конечно же, – вздохнул Майкрофт.

Лестрейд подошел к бару, сделанному в виде глобуса. Подняв крышку, он обнаружил под ней скопище самых разных бутылок.

– Вот доказательство того, что покойный налегал на спиртное! – Инспектор явно вошел во вкус и теперь с азартом искал следующую зацепку.

– Чтобы заметить изрядную любовь покойного к выпивке, вовсе не обязательно изучать содержимое его бара. Посмотрите на его нос, Лестрейд. Даже смерть не смогла скрыть характерную деформацию сосудов, столь свойственную любителям закладывать за воротник, – мягко подал реплику Шерлок Холмс.

Присмотревшись, я понял, что детектив абсолютно прав.

– Как скажете, мистер Холмс, – развел руками Лестрейд. – А почему вы решили, что покойный переболел малярией?

– Да вот же, – вдруг осенило меня, – посмотрите, на бюро стоит бутылочка с хинином!

– Отлично, Уотсон, – улыбнулся Холмс. – Думаю, вам как никому другому известно, что лихорадкой или малярией часто болеют европейцы, побывавшие в тропиках, причем недуг продолжает их терзать еще долгие годы.

– Пепельниц нет, и поэтому вы решили, что Кавендиш не курил, – задумчиво произнес Лестрейд.

– Отсутствуют не только пепельницы, но и трубки, подставки под них, кисеты, коробки для сигар и спички, – пожал плечами мой друг. – Тут все ясно.

– Все, что вы перечислили, – очевидные банальности, – махнул рукой Майкрофт. – Как насчет более сложных головоломок? Почему Шерлок решил, что покойный пекся о внешнем виде? Откуда ему стало известно о ревматических шишках? С чего он взял, что Кавендиш недавно овдовел?

Я растерянно пожал плечами, не зная, что ответить. Халат покойного отличался хорошим качеством, но при этом его никак нельзя было назвать чересчур роскошным. Ступни трупа были полностью скрыты мягкими туфлями. Жена действительно отсутствовала, но это же не могло служить доказательством того, что она недавно умерла!

Лестрейд озадаченно почесал голову.

– Боюсь, джентльмены, вы поставили меня в тупик, – признался он.

Холмс быстрым шагом подошел к телу и потянул труп за волосы. С изумлением я увидел, что они остались в руке у моего друга.

– Смотрите, Лестрейд, это парик, причем отличного качества. Вот вам и забота о внешнем виде.

– Черт бы меня побрал! – воскликнул инспектор.

Нагнувшись, я снял тапочки с ног покойного. На каждой из ступней возле большого пальца обнаружилось по внушительной шишке.

– Ума не приложу, старина, как вы догадались о ревматизме, – искренне признался я.

Вместо ответа Холмс подошел к камину и поднял пару коричневых башмаков, стоявших на полу.

– Посмотрите, как на обуви растянута кожа в характерных для ревматических шишек местах, – объяснил мой друг. – Вот вам и весь секрет.

– Ну конечно, – вздохнул я. – После ваших объяснений все кажется таким простым…

– Но как вы догадались, что его жена недавно умерла? – не сдавался Лестрейд.

Вместо ответа Майкрофт снял висевшее на двери пальто покойного и показал на левый рукав, где чернела траурная повязка.

– Элементарно, – промолвил он.

– Он мог носить траур по кому угодно, – возразил Лестрейд.

– Резонно, – согласился Шерлок Холмс, – но не надо забывать, что покойный был человеком замкнутым и обилием близких друзей похвастаться не мог. Даже Майкрофта он называл знакомым. У миссис Эллот было два часа на то, чтобы поставить супругу Кавендиша в известность о кончине ее мужа, и, тем не менее, свежеиспеченная вдова так здесь и не появилась. Это наводит на мысль, что Кавендиш носил траур именно по своей супруге.

– Подтверждаю, – кивнул Майкрофт, – миссис Кавендиш скончалась два месяца назад.

– Вы, как всегда, на высоте, Холмс, – признал я. – Но у меня, если позволите, есть еще один вопрос. Вы несколько раз упомянули, что Кавендиш вел замкнутый образ жизни. Как вы об этом догадались?