Потерянные судьбы. Роман

– Может и так. Мог бы попозжей на сторожевую возвратиться, он – нет. Бог с ним… Ты давай, иди, а то ночь на дворе, тебе вставать раненько…

Мария попрощалась с мужем и направилась к дому. Проходя вдоль реки, стараясь держаться зарослей, она услышала до боли знакомый женский смех. Остановилась.

– А я ей говорю: «Скажи, шо ребёнок от него, делов-то… – по всей видимости женщина рассказывала о каком-то случае. – А она мне: «А он же семейный…». Вот дура, так дура…

Женщина ещё громче рассмеялась.

– Тс-с-с, – прошипел мужской голос. – Тута кто-то есть.

Услышав эти слова, Мария дала дёру. Бежала так, будто за ней гнались волки или того хуже – медведи, коих она боится с детства.

Глава 5

Конец пятидесятых.

Как обычно, Нюся встала рано утром и занялась домашним хозяйством: покормила поросят и выпустила их погулять, налила воды курам, насыпала в кормушку корм.

– Сёдня отец подменяет пастуха, – Мария подоила корову и вышла из сарая, неся ведро с молоком. – Пойдёшь с им?

– Пойду, – с радостью в голосе ответила девочка и вприпрыжку побежала в хату.

– А я? – заворчал Володя, услышав разговор между сестрой и матерью. – Мне тоже хотца…

– Нет, ты никуды не пойдёшь, – строго посмотрела на сына Маша. – Ищи его опосля. Забыл, как в прошлом годе тебя папка обыскалси? А ты шо сделал?

– В посадки убёг, – насупился мальчонка и посмотрел исподлобья на мать. – Я хотел проверить, если кто в мурашнике…

– Ну шо, проверил?

Володька кивнул головой в знак согласия.

– Вот и сиди теперича в хате! – Мария взяла банку, чтобы процедить молоко.

– Вечно эта Нюська всюду поспеваить, – сорвал длинную травинку и начал завязывать её в узелки. – Вот вырасту и буду самый первый, лучше вас всех.

– Остаёсси за старшого, – давала наказ Маня, собираясь на работу. – И не вздумай начудить чаво! Быстро образумлю…

– Ла-адно, – протянул Вовка.

Нюся бегала по хате, собираясь в поле: искала длинную рубашонку, чтобы не покусали слепни.

– Бери прут и гони Бурёнку, отец ужо собираить стадо.

Девочка переоделась, вышла во двор и пошла к сараю. Погладила корову между рог, сняла верёвку с её шеи.

– А ну, пшла, пшла на поле, – приказала Нюся, показывая рукой в сторону двери. Бурёнка послушно вышла на улицу и зашагала на дорогу, отмахиваясь хвостом от надоедливых мух.

Нюся гордо шла позади любимицы и держала прут перед собой. Она чувствовала огромную ответственность. А как же иначе? Отец ведь берёт её напарником на взрослую работу. Все дети хвастались друг перед другом, когда возвращались с пастбищ и полей. То ли дело полоть грядки – это ерунда. А управлять огромным стадом, как взрослый человек, – вот, где престиж.

– О, здоров, – произнёс Сашка, выгоняя свою корову на дорогу. – Ты тоже на поле?

– Тоже? – удивилась Нюся.

– Дык и я иду с вами, – улыбнулся мальчик.

– Вот исчо! – подгоняла девочка Бурёнку, стараясь обогнать соседскую корову и её погонщика. – Делать тебе тама неча! Воротайся домой, я доведу вашу Дочу.

– Не-е, нельзя, мне мать наказала, шо б я шёл с вами, – упирался Саша. – Наша Дочка быкастая, того и гляди – пырнёт кого…

– Как хошь, – Нюся подняла свой курносый носик к небу и зашагала, как бравый солдат.

Собрав всех коров в назначенном месте, Иван сел на коня и скомандовал:

– А ну, пошли! – щёлкнул кнутом в воздухе.

Стадо медленно потянулось к полю.

– Вчерась мамка с батькой поругалась, – вдруг заговорил Саша. – Ну и крикливая же моя маманька…

– Мне-то какое дело? – перебила Нюся. – Твоя мамка шибко сплетничает, усе об ентом знають!

– Ну и шо? – нахмурился Сашка, стараясь не отставать от соседки. – Да ну тебя, не хочу рассказывать…

– И не надо! – махнула прутом и побежала к отцу.

***

В поле коровы немного попаслись и прилегли на траву. Солнце поднялось высоко. Жара. Только и слышно, как коровушки жуют «жвачку» и шлёпают хвостом по своему телу, дабы избавиться от кусачих насекомых.

Иван с детьми расположился поодаль от отдыхающего стада. Нюся постелила платок, на котором Ванька разложил харчи: варёные яйца, хлеб, молоко. Пастухи присели на траву.

– Пообедаем и дальше пойдем, – сказал отец Нюси и огляделся.

Вдали он заприметил прогуливающуюся беглянку, которая, по рассказам пастуха, частенько отбивалась от всеобщего коровьего коллектива.

– Едрит твою налево! – ругнулся Грищенко. – Шоб тебе пусто было, вша прыгучая!

Нюся подняла голову.

– А можно я? – вдруг вскочила на ноги девочка. – Пап, я пригоню!

– Беги, – спокойно ответил отец.

Нюська бросила надменный взгляд на Сашку и гордо зашагала к пятнистой корове.

– Пусть завидует, – шептала себе под нос, помахивая прутом.

Подойдя ближе, девчушка обратила внимание, как рогатая подняла голову и уставилась на неё. Стало не по себе.

– А ну, воротайся! – крикнула Нюська и махнула прутом так, что он издал свист.

Корова не сдвинулась с места.

– Чаво глядишь? В стадо! Кому говорю?

Беглянка сделала пару шагов навстречу и снова встала как вкопанная. Между рогатой и маленькой пастушкой оставалось метров десять.

– Ну, я тебе щас… – только собралась бежать к непослушной скотине, как тут же корова рванула вперёд, направив рога.