Потерянные во времени

Аллегра с Чарльзом остановились в Ноб-Хилл. Это была одна из тех роскошных резиденций, разбросанных по всему миру, в которых надлежало размещаться главам ковена. Поскольку у девушки появилось свободное время, Аллегра решила побродить по живописным окрестностям, заново знакомясь с крутыми улочками, покупая сувениры, останавливаясь полюбоваться пейзажем. Она пересекла Юнион-сквер и направилась к переулку Мэйден-Лейн, очаровательной улочке, заполненной маленькими бутиками и артистическими галереями. Аллегра зашла в ближайший салон.

Сотрудница, элегантная темноволосая девушка в строгом черном платье и очках в красной оправе, поздоровалась с ней:

– Добрый день! У нас как раз открылась выставка. Приглашаю вас к осмотру.

– Спасибо, – отозвалась Аллегра, решив наскоро пробежаться по залу. Произведения искусства собирал Чарльз. Он занялся этим еще в юности и составил впечатляющую коллекцию. В его вкусе были вещи популярные и дорогие. Он скупал на аукционах творения ультрамодных современных художников. Особняк в Нью-Йорке был заполнен полотнами Шанбеля и Баскии. Встречались и картины, написанные песком, с вкраплениями черепков, и граффити в уличном стиле. Аллегра понимала ценность этих полотен, но вовсе не жаждала провести жизнь в таком окружении.

Галерея «Вечерняя», похоже, специализировалась на новой волне реализма. Аллегра успела осмотреть несколько портретов, прежде чем в глаза ей бросился небольшой холст. Картина изображала юную девушку-подростка с перевязанной головой, сидящую на больничной кровати. Аллегра не поверила собственным глазам и начала рассматривать детали – тарелку с выпечкой на столе и плетеную мебель. Героиня на полотне недоуменно улыбалась, словно не вполне понимая, что делает в госпитале. Картина даже намекала на религиозную живопись. Девушку окружал золотистый ореол, а яркие краски и стиль напоминали иллюстрации средневековых молитвенников с утонченными изображениями святых и ангелов. Произведение называлось «Что помнить буду вечно я».

Аллегра ахнула и залилась румянцем. Ей показалось, что это невероятный розыгрыш, она захотела развернуться и выйти прочь. Не может быть!.. Но если предположить? Та песня была шуткой, известной лишь им двоим.

– Вы знакомы с другими работами? – поинтересовалась миловидная сотрудница салона, внезапно возникнув за плечом Аллегры. Она подобострастно улыбалась, словно инстинктивно ощущая, когда «посмотреть» превращается в «купить».

– Боюсь, что нет, – отозвалась Аллегра. Сердце лихорадочно билось под кашемировым свитером. Лицо горело, во рту пересохло. – Как зовут художника?

– Стефан Чейз. Он местный. «Арт-Форум» очень благосклонно отозвался о его прошлогодней выставке. Она всех поразила. Только о ней и говорят. Чейз произвел фурор.

Аллегра могла только кивнуть. Стефан Чейз. Ей никогда не суждено это забыть, хотя она знала его и под вторым именем – Бендикс. Конечно, это картина Бена. Аллегра поняла все сразу.

– Сколько? – инстинктивно спросила она. Надо ли еще размышлять? Стоило увидеть картину, и девушка знала, что купит ее.

Сотрудница назвала значительную сумму и начала бормотать насчет дополнительных расходов за раму и службу перевозки.

– Я беру, – заявила Аллегра, роясь в сумочке в поисках банковской карточки. – И хочу забрать ее немедленно. В смысле – взять с собой.

– Великолепно! Изумительное полотно! Поздравляю вас! Но, боюсь, я не могу отдать вам произведение мистера Чейза сию секунду. Выставка длится один месяц, а по ее окончании мы разошлем картины покупателям. Надеюсь, вас устраивает такой вариант?

Аллегра кивнула, стараясь скрыть разочарование. Она хотела забрать полотно немедленно, спрятать его в сумочке и тайно унести в такое место, где никто не помешает любоваться им.

Воспоминания судьбоносного года снова нахлынули на девушку. Бен не забыл ее! Он изобразил первый день их встречи. Тогда она получила по голове мячом во время матча по хоккею на траве и угодила в больницу. Он лежал в соседней палате со сломанной ногой. Они быстро познакомились и часто смотрели телевизор в одно и то же время. Бен попросил хоккейную команду (ее команду!) расписаться на гипсе. Все разом воскресло в памяти Аллегры единой вспышкой – словно события случились не далее как вчера.

– Сколько вы пробудете в городе? – спросила сотрудница, взглянув на карточку и водительские права Аллегры.

– Мы уезжаем завтра.

– Какая жалость! В субботу вечером у нас будет прием в честь художника. Он любит встречаться со своими покупателями.

– У меня гибкое расписание, – сообщила Аллегра. – И мне хотелось бы поблагодарить мистера Чейза за прекрасное произведение…

Девушка сообщила Аллегре адрес, записав его прямо на квитанции.

– Чудесно! Он будет в восторге!