Потерянный альбом (СИ)

— Но сама мысль, что такое могли бы допустить, нелепа во всех отношениях; задумайся о ставках, задумайся о последствиях — они вполне очевидны, а ведь я простой обыватель, который живет на Мэдисон; тогда как в «Озарке» над техникой безопасности работают на полную ставку сотни людей, специально обученных, с дипломами, кому платят за то, чтобы они только об этом думали; так что это невозможно; они бы все перехватили; это не могло произойти…

— Но что существенней, настаиваю я, так это что компания не позволила бы этому случиться; никогда бы не позволила…

— Ой, брось…; ну серьезно, прям уж их там много?; там не может быть огромного количества, которое вдруг всплыло; они были там всегда; но теперь эти химикаты обнаружили и отделили от остальных, вот они и нагоняют страху — конечно; они страшные, если смотреть только на них, на сами по себе, да еще и увеличенные, — положи под микроскоп мороженое, и оно тоже похоже на какой-то кошмар; но в своем обычном виде они все часть целого, они в контексте, задуманном для них и естественным образом нейтрализующем их негативный потенциал; конечно же существуют природные предохранители: поэтому в мире все держится вместе; существует равновесие, а следовательно…

— Мона всегда была чудаковата, и не стоит об этом забывать; это же она возмущалась, что у Берримен расширяют шоссе 8, потому что его прокладывали слишком близко к сосновой роще, это она подняла шумиху, и я помню, как она целую зиму проходила в шляпе с торчащим из-за ленточки перышком; так что пойми, с кем ты тут имеешь дело, — учти ее характер; и вот она заявляет, что больше не может молчать: ну ладно, говори, пожалуйста; никто тебя не затыкает; но тогда она начинает болтать и среди прочего говорит, что нашла какие-то там старые топографические диаграммы, по которым видно, что коренная порода под городом седловидная; и Джимми мне это пересказывает, а я просто начинаю ржать; а когда наконец успокаиваюсь, отвечаю И вот это она так рвалась рассказать?; вот это?..

— Но что важнее, так это что правительство, в конце концов, просто бы не позволило этому случиться; и я говорю не об одной мэрии, но и о Джефферсон-Сити; у них есть привилегии, но есть и обязанности; и прежде всего — я хочу сказать, прежде всего…

— Я сижу в ландромате на Черч-стрит, в одиночестве; в стиралке крутятся две корзины белья от семьи, а я листаю «Вог» с раскладного столика — ну, или мне кажется, что это был «Вог»: ты знаешь, журналы сейчас то и дело меняют форматы и не предупреждают; так или иначе, кто-то оставил один выпуск, а может, это его положило начальство — не поймешь; там была статья — причем хорошая, с роскошными снимками — о Венеции, но меня она что-то не зацепила; и тогда я просто брожу по знакомому уютному дискомфорту «Элитного ландромата»: пыльно-хлопковый запах от сушилок, пробивающийся через более бодрое покалывание в носу от чистящего средства; и уходящая вдаль череда дверец-иллюминаторов стиральных машин, открывающих вид на качание, мыльное плескание и верчение; среди черточек от обуви на бело-сером полу — черные катышки, словно разлагающиеся насекомые; табличка с инструкциями, где указан каждый шаг, как запустить машины, но всегда остаются неотвеченные вопросы; объявления о блошиных рынках и передвижных распродажах, приклеенные на рябую стену грязным скотчем; теперь говорят, что хлорметан — это канцероген, что он вызывает рак; вот как теперь говорят: канцероген; хлорметан — это канцероген; от одного слова грудь спирает, такое ощущение, будто через меня что-то вечно падает; но при этом у меня всегда такое ощущение, что я не понимаю по-настоящему, что это слово значит, потому что, когда пытаюсь уловить смысл, слово выскальзывает, как выскальзывает из пальцев помидорное зернышко; и потом вместо смысла я вижу Образ: прогибающийся внутрь клочок салфетки; вот что я вижу; и я живу с этими падениями, и с этими образами, живу с ними в настоящий момент и постоянно; живу с ними, а потом осмысляю остальные слова; и вот какие слова я осмысляю: теперь обнаружено, что нечто настоящее и постоянное может убить всю мою семью; теперь обнаружено, что нечто может убить всю мою семью…

— Но все равно я тебя спрашиваю, какова вероятность: сколько людей это реально затрагивает; одного на миллион?; одного на два миллиона?; ты просто задумайся о таких цифрах — рассмотри реалистично, объективно…

— Потом пойми, что это в первую очередь вопрос дозировки, единиц вещества относительно размера, веса и набора других переменных, большинство из которых мы не знаем и не понимаем; так что я не теряю голову; болезни развиваются даже не у всех мышей, накачанных через край ДДТ и чем еще только не; на самом деле только у небольшого процента…

— Смотря с чем родишься — вот определяющий фактор; шансы чем-то заразиться определяет генетика; либо у тебя хорошие гены, либо нет, и я не думаю, что на это особо влияет хоть что-то в мире…