Потерянный берег - Рухнувшие надежды. Архипелаг. Бремя выбора

– Это отличная идея, Винод! – вышел я наконец из ступора. – Идемте в школу, точнее, это у нас учебно-производственный комбинат, там не только дети учатся и не просто учатся, еще и новые профессии и старые ремесла осваивают. Идемте все же, познакомлю вас с директором, Лидия Васильевна замечательная женщина, вот с ней все и обсудите, обещаю, она вас поддержит во всех начинаниях, и помощники вам там найдутся!

Вот такой разговор вышел вчера с Винодом, и мы посетили нашу школу, где я представил Лидии Васильевне Винода, они быстро нашли общий язык, и я самоустранился, отправившись наконец домой на ужин.

А сегодня утром меня бесцеремонно разбудил Михалыч, прискакав с хутора верхом…

– Николаич, вот какого лешего ты дал добро Ирине забрать со склада сельхозпродукции две бочки постного масла? То же стратегицкий запас был! С заводу надоть было брать! – притопывал ногой Михалыч, путая поводья о столб калитки.

– И вам доброе утро, – на крыльце показалась Светлана с Алешкой на руках.

– Ох ты, господи ты боже ж мой! – Михалыч всплеснул руками и, сменив гнев на милость, расплылся в улыбке, изобразив руками «козу», и прихрамывая пошел через двор к Светлане: – Идеть коза рогатыя за малыми робятами…

Завтракая в компании Михалыча на веранде, я все думал, посвящать ли его во все эти «непонятки», происходящие на материке, но все же решил рассказать, так как не последний он человек на нашем острове, да и жизненного опыта у старика… вон бородища какая, как у Карла Маркса. В общем, вкратце поведал я ему, как говорится, политическую обстановку в целом и о подозрительной возне в частности. Михалыч некоторое время молча сидел, вертя в старческих, но еще сильных ладонях опустевшую кружку, и смотрел в сторону Васиного острова, а потом вздохнул и сказал:

– Ну, тута чего мозги-то наперед ломать, ну происходит всякое, люди они завсегда сами себя перехитрить горазды. Ты мне лучше вот что скажи, Сережа, тебе-то до этого всего какое дело? – Михалыч с хитрым прищуром посмотрел на меня из-под густых седых бровей, достал из кармана старую жестяную, местами ржавую коробочку от карамели, вынул оттуда самокрутку, зажигалку и закурил.

– За остров наш переживаю, не хочу, чтобы нам жить мешали, люди натерпелись всякого, только в себя пришли, а я не знаю, Михалыч, чую прям, что неприятности какие-то надо ожидать.

– То, что оружию всякого артиллерийского выменять решили – это хорошо, тут хоть с одного бока прикрышка и острову защита, а вот с остальным… Поди теперь разбери, сколько тех пушек уже разошлося по рукам. Хочешь али не хочешь – придется вмешиваться в жисть, и в ту, что на материке, и в ту, что по другим общинам. Южнее плавали, «Аврора» не сдюжила, значит, и людям, что там есть, несладко, и искать они будут места лучше, история знавала исходы, цельными государствами переселялися! Что севернее – нам тоже неизвестно, может, ты с Иванычем, может, еще кто тудой сплавает да узнает… А у нас тута да, привыкли люди к спокойной жизни, не климат, а эта, прости господи, фиеста сплошная!

– Сиеста, – поправил я Михалыча.

– Ну да, она самая… так вот, знай себе трудись и сыт будешь, и угол свой имеешь, а ну как опять кто со стороны решит эту нашу, как ее… а, гармонию с идиллией сломать, а? То-то, не будешь свой нос сувать в дела чужие, то кто-то обязательно сунется к нам, да еще клешни окаянные свои потянет! Наглеть оно, конечно, ни к чему, но и нос по ветру держать надоть, а случись чего, то и по мусалам им! – Михалыч хлопнул по столешнице ладонью, громко вышло, даже Бим переполошился, выскочил из-под стола и залаял.

– Добро должно быть с кулаками?

– Вот, в самую точку! Одному богу известно, как у нас тут все дальше пойдет, да и вообще по свету белому, но те времена, что нам отпущены, надоть прожить так, чтоб по совести да по правде, и чтобы детям не стыдно за отцов было… а бочки, что собрался на обмен оружья везти, верни! – нахмурился Михалыч. – У меня больше чистой тары под жидкий продукт нет! Вон хлопцы на хуторе из камер автомобильных бурдюки делать навострились, вот в те бурдюки и набрать масла на обмен. А то повезешь и все, пиши – пропало, где ты там и во что переливать все будешь?

– Хорошо, – согласился я, – тогда передай Ирине мое распоряжение, масло в бочках не трогать, а ты привези ей с завода четыреста литров в этих бурдюках, да ящиков каких наколотите, чтобы удобно было с погрузкой.

– Вот, другой разговор! Да, ты к нам когда в гости? Бабка моя будет очень рада, если ты всем семейством нас навестишь, оладей наделает, а?

– Да, давненько я на хуторе не появлялся, все по отчетам служб представление имею.

– Я понимаю, занятой ты, но все ж найди время, и нам старикам приятно и тебе о трудах наших не только по бумажке знать надобно, – подмигнул мне Михалыч, – ну, ладноть, стратегицкий запас да бочки вернул, можно и к делам приступать.