Потерянный берег - Рухнувшие надежды. Архипелаг. Бремя выбора

Прежде чем двинуться дальше, Юра как заправский «бодигард» покрутил головой, оценивая обстановку, а потом подал сигнал мне, мол, поехали. Хотя какая тут может быть обстановка, все как всегда – колхозная идиллия. Самый разгар трудового дня, люди на работе или на своих участках копошатся, строятся, в огородах в известной позе возятся. Дети вон только стайками бегают, а за ними щенки, из «дворян» в основном, хотя нет, вон какой-то волчонок-лайчонок бегает, похоже, мой геройский Бимка зря времени не терял.

Покатили до пристаней. Под сопкой небольшой базарчик, сейчас опустевший, для своих-то мы на поляне, что у дороги на хутор, сельпо организовали. Причем сделали это исторически соответствующе названию, то есть сельпо – это объединение людей в кооператив для удовлетворения своих собственных потребностей в товарах. Там, конечно, в основном Михалыч главным поставщиком является, но и островитяне излишки сдают или меняют, да и ремесленники свои товары подкидывают, ассортимент небольшой – простенькая обувь и одежда, глиняная посуда… А вот базарчик пустой, ограничена навигация, да и закрылись мы пока от внешнего мира. Скучающие у таможенного поста двое бойцов нам помахали, поздоровавшись, а мы обогнули склад временного хранения грузов и поехали дальше, по широкой накатанной грунтовке вдоль берега до пирсов промышленного района.

Спустя полчаса остановились на переезде, пропустили две платформы с углем, что тянул вверх железнодорожный «Кировец». Да уж, загадили мы тут, конечно, берег, ну ничего, в планах есть перенос нашего угольного терминала на южный каменный берег, там небольшая глубокая бухточка, дорогу вот только к ней пробьют, в общем, терпит пока. Ожидая проезда платформ, я присмотрелся к застывшему «Иртышу», на палубе суета и у отмели плашкоут суетится. На душе как-то радостно стало от того, что у нас будет качественная в нынешних условиях медицина… и тут же перед глазами промелькнула картинка скромных похорон Данилова, разведчики наши в снарядных ящиках…

– Уф…

– Ты чего? Побледнел аж… – потянул меня за разгрузку Юра.

– Дорого нам встала наша медицина.

– То, что мы готовы делать одно дело, прикрывать друг друга и жизнь свою положить, и отличает нас от других, и это да, дорогого стоит. Жизнь такая, Николаич… Что, поехали?

– Поехали.

Иваныча на «Кумаче» не оказалось.

– Зачеты по судовождению принимает, двое выпускников из учебного центра решили типа экстерном сдаться, один к нам потом на практику, другой на «Аврору», они на ней сейчас и катаются, пока экипаж береговой охраны отсыпается после вахты, – поздоровавшись со мной, доложил Строганов, когда мы с Юрой застали боцмана в кают-компании.

– И надолго это мероприятие?

– Да вернутся, наверное, скоро.

– Как появится, пусть Иваныч вызовет меня, – постучал я пальцем по радиостанции на поясе.

– Хорошо, передам.

– Пойдем, – толкнул я плечом Юру, – «Проворный» посетим.

Подойти к трапу «Проворного» мы не успели, как нам навстречу организованно спускалась вся артель, во главе с Мишкой.

– О, а я к тебе.

– А мы обедать! – Мишка вроде как нахмурился. – Свои запасы мы уже выжрали, пока стоим тут у стенки. В море нельзя, остров посмотреть твое местное КГБ запретило… так что идем питаться вон в тот рыбный ресторанчик, говорят, там неплохо кормят.

– Миш, ну реально некогда было…

– Да я в курсе уже, что тут и как, особист ваш вчера заходил вечером на рюмку чая, с дядей Вовой они потом допоздна еще бубнили, спелись, – Мишка кивнул на капитана.

– Не спелись, а нашли точки соприкосновения, – капитан «Проворного» был явно с бодуна, взгляд в никуда, одышка и пот градом, хотя по Макарычу не было заметно никакого похмелья утром, но у того своя школа.

– Видал? Точки у них, – хмыкнул Мишка, – сдал, поди, все пароли и явки кровавой гэбне?

– Ну, рассказал про нас, про артель… чего уж, мы вроде теперь все вместе и какие уж секреты? – дядя Вова подошел, и я уловил запах жуткого перегара.

– Ого! Что пили-то?

– А вискарь пили, из моих запасов, – гордо ответил дядя Вова.

– Не из твоих, а из наших! Боцману, царство ему небесное, – Мишка перекрестился, он всегда набожный был, а после Волны, похоже, все усугубилось, – если помнишь, картечью по ребрам досталось из-за того ящика.

– А где Костя и его этот…

– Годзилла? – ухмыльнулся Миха.

– Ну да.

– Семьи их вон на «Иртыше» разместились и в персонал госпиталя зачислены, так твой особист распорядился, а эмигрантов ваших он отправил в какую-то «Тортугу», безопасность какого-то Фимы обеспечивать.

– Понял. Ладно, пошли, мы с Юрой тоже не прочь подкрепиться.