Потерянный берег - Рухнувшие надежды. Архипелаг. Бремя выбора

– Разберутся деды, – отец Андрей хохотнул и посмотрел вслед выходящим из палатки Михалычу и Сан Санычу, а потом стал серьезным и спросил: – Я так понимаю, судя по обстановке, что в ближайшее время придется за оружие браться и кровь лить?

– Не знаю, как у вас до отъезда, а мы тут с оружием не расстаемся, – сказал Иваныч.

– Всякое было… но в последнее время давить нас крепко стали, и банды, откуда взялись, непонятно, и артельщики, много силы стало у них и не забыли они нам ничего, так, на время затаились… Пирожки, пирожки-то берите, – отец Андрей придвинул к нам миску с пирожкам, – вот значит, а потом уж как от вас радиограмму с приглашением получили, то стали собираться по-секретному, да по-тихому, не все, правда, осталось несколько семей в Слободе. Собрались, значит, ночью погрузились и ушли рекой, а в устьях уже нас ждали ребятки, которых прислал Макарыч, храни его Господь. Так что дальше жить тут будем, людей у нас всяких много, все пригодятся, а я вот часовенку тут построю, все же нужно место, где человеку верующему с Богом поговорить.

– У нас тут есть от разной веры люди, – сказал Иваныч и откусил пирожок. – Ммм… вкусно!

– А мне разницы нет, я вот часовенку срублю, и пусть любой приходит с верой своей, – ответил Андрей.

– Ну что, Антон Васильевич, теперь вам понятен статус переселенцев? – спросил я и передал прокурору подписные листы. – Задокументировать все и передать Павлу в архив комендатуры.

– Теперь понятен… тогда в двух словах – специалистов, в которых мы остро нуждаемся, среди переселенцев мало, но есть; порядка сорока человек призывного возраста, сто двенадцать несовершеннолетних; присутствуют уже состоявшиеся ремесленники, есть артель столярная… Я вам более подробно все изложил в справке.

«Гоняли чаи» еще часа полтора, отец Андрей рассказал, как последние пару месяцев на них оказывалось давление разного рода, даже кто-то из прибывающих рекой торговцев пытался распространять наркотики среди молодежи Слободы. В том числе было и покушение на самого Андрея – ночью подперли дверь дома снаружи и подожгли, но караульные вовремя заметили, успели вытащить Андрея, и выходило так, что провокации в анклавах начались примерно в одно и то же время.

В палатку зашел Юра, который на улице знакомился с командиром ополчения Слободы…

– Николаич, форт вызывает, а у тебя опять станция села, наверное.

– Что там?

– Аслан поговорить хочет, домочадцев забрал, ждет на пассажирском пирсе, тут как раз трактор с кирпичного, сейчас прицеп разгрузят, можем доехать.

– Да, передай, что скоро будем… Антон Васильевич, вы с нами?

– Нет, мне надо закончить с анкетированием.

– Хорошо, отец Андрей, а вы, как более-менее устроите быт, сообщите… кроме духовной заботы о людях, мне есть еще что вам предложить, вы же профессиональный столяр?

– Верно.

– Ну вот. В учебный центр пойдете, детишек учить молоток да стамеску в руках держать?

– С удовольствием! Своих детей Бог не дал, так их у меня теперь целая рота.

– Вот и славно.

Несмотря на то что трактор весьма резво катил по дороге, добрались до пирса лишь спустя сорок минут и изрядно растрясли внутренности, по поводу чего Иваныч неоднократно матерно высказывался в адрес китайца Вани, который снабжал стройку новой Слободы кирпичом для будущих печей. Но добрались без жертв, Ваня лихо подвернул к таможенному посту у пассажирского пирса.

– Плиехали! – радостно заявил он, остановив трактор.

– Шумахер, блин… – Иваныч кряхтя вылез из прицепа.

Аслан разговаривал с женой, стоя на баке буксира, и, увидев нас, отправил ее, сказав что-то вслед, та кивнула, а он помахал нам рукой.

– Поднимайтесь!

Юра вбежал по деревянным сходням первым, осмотрелся и кивнул нам с Иванычем.

– Я ваш должник, – Аслан сначала поздоровался с Иванычем, потом со мной, – поговорить надо, пойдемте в каюту.

Расселись в тесной каюте, открытый иллюминатор особого освежающего эффекта не создавал, и я присел у двери, не закрыв ее, чтобы хоть немного протягивало.

– Значит, устаканилось у тебя всё? – спросил Иваныч и потянул сигарету из пачки, которую Аслан положил на стол рядом с пепельницей и зажигалкой.

– В целом да, не без вашей помощи и помощи вашего человека.

– Это какого?

– Толик – новый хозяин гостиницы на пристанях, он же человек вашего полковника?

– Макарыч расстроится, – наигранно грустно сказал Иваныч, – резидента раскрыли.

– Нет, – помотал головой Аслан, – про это знаю только я и Араик, он, кстати, привет вам передает.

– Спасибо, у него как дела? – спросил я и подвинулся, пропуская супругу Аслана, которая принесла напиток светлого цвета в графине на подносе.

– Аллах хранит его, – чуть улыбнулся Аслан.

Я обратил внимание, что в лице его что-то изменилось, появились еле уловимые черты постоянного мыслительного процесса, постоянной готовности к чему-то. Он был опрятно, впрочем, как всегда, одет, гладко выбрит, даже парфюмом каким-то несет. Но вот было некое напряжение.

– Что тебя беспокоит? – спросил я и плеснул в граненый стакан, как оказалось, яблочного сока, холодного и не сильно сладкого.

– Беспокоит новая бригада, которая теперь хозяйничает в моем поселке…