Потерянный бог.

- Мы на месте, - негромко проговорил Ильмар.

Они остановились перед двумя деревьями, чьи переплетающиеся на высоте восьми футов стволы образовывали естественную арку. Ширина тоже подходила идеально: как раз могут пройти в ряд два человека.

- Великолепно, - приглушенно воскликнул Ролан, все еще опасаясь говорить вслух, - Ильмар, ты молодец!

Тот улыбнулся похвале и вытащил из мешочка на поясе несколько камней, вернее, металлических окатышей.

- Станин? - без надобности уточнил Ролан.

Ильмар воткнул один из маленьких слитков в землю между деревьями, повернулся к брату:

- Ну, начнем.

В создании Портала нет, собственно, ничего сложного. Все дело в огромном количестве энергии, необходимом для открытия пространственной воронки. Если нет других источников, Портал пьет магию из открывающего - потому-то Магистрат, это сборище перестраховщиков, запретило подмастерьям самостоятельное использование транспортных ворот. Нет, Ролан, конечно, понимал, что бывали и несчастные случаи, и смертельные исходы, но почему бы не разрешить пользование Порталами для подмастерьев из Семей, имеющих доступ к станину. Ну, вот им, например, Кэйросам.

И не нужно было бы торопиться сдавать экзамен на мастера…

И он, и Ильмар уже год, как научились открывать Порталы; но в естественной арке, да еще вдвоем - это быстрее и легче во много раз.

Как и договаривались, плести узор в этот раз Ролан предоставил брату, от него самого требовалось лишь постоянное поглощение энергии из внешней среды и передача через кольцо Ильмару.

- Готово.

Ролан моргнул. Он и заметить не успел, когда Ильмар призвал источник. Сегодня, похоже, будет их личный рекорд по времени.

- Ролан, что ты там застрял? - возмущенно прошипел брат, - я тебе не магистр, чтобы ждать с открытым Порталом!

- Прости! - выдохнул тот, хватая Ильмара за протянутую руку, - иду.

Переход - мельтешение цветных образов, на несколько мгновений потеря координации, - и приземление.

Открылся Портал мягко, и именно там, где должен был. Северная часть домена Тартисов, подножие высокого холма, на вершине которого - Дом одной из самых могущественных и опасных Семей Темных.

* * * * *

Замковый комплекс местных властителей полностью покрывал немаленькую шапку высокого холма, выбранного несколько тысячелетий назад Первым Тартисом. В своем современном виде Дом (как его по-простому называли обитатели) был построен задолго до конца Третьей Эпохи; тогда в Империи еще правили Императоры, а элрави не делились на Темных и Светлых. Потому сторонний наблюдатель и сейчас видел черные мрачные башни по соседству с белоснежным дворцом, окоем крыши которого оказывался сплошь покрыт игривыми завитушками.

Недоброжелатели Семьи осмеливались даже заявлять, что все Тартисы слегка безумны, поскольку невозможно вырасти в столь дисгармоничном месте и остаться нормальным человеком. Филиппе Лодерт недоброжелателем не был и на этот счет никакого определенного мнения не имел, ему странные несоответствия окружающих зданий даже нравились; особенно, когда в легкомысленном дворце, словно принадлежащем сказочному принцу из Светлой династии, оказалось великолепное пыточное подземелье с обилием потайных ходов. Впрочем, как полагала вся Империя, сам Филиппе был уже давно и прочно не в себе.

Сейчас Лодерт мурлыкал себе под нос старую шуточную песню о том, как глупый дракон пытался понять, чем человеческие мужчины и женщины отличаются друг от друга. Пальцы мага с привычной сноровкой вырезали из кусочков коры руны: гадание получалось лучше всего именно в полнолунье, но ни в коем случае ни под светом луны. Филиппе не знал, почему, и не задавался ненужными вопросами. Раз так, значит, так. А подземелье Тартисов подойдет ему просто замечательно.

Шесть рун, как положено. Филиппе даже смазал каждую своей кровью, хотя это было не обязательно. Улыбаясь, с глазами, сияющими золотом в свете факела, полной горстью бросил руны. Они рассыпались вокруг него изящным полукругом. Он поднимал и переворачивал их одну за другой, вглядываясь в рисунки: Жизнь, Смерть, Бог, Опасность, Враг, Сила. То же самое, что вчера, и позавчера, и три дня назад - с того момента, когда он впервые загадал на пропавшего Дарена.

Лодерт поднялся с колен, не отрывая взгляда от рун. Какое-то время постоял так, покачиваясь на каблуках, потом кивнул самому себе, сгреб деревяшки в карман плаща, и, сняв со стены факел, пошел дальше, вглубь подземелья.

И друзья (из разряда «союзники»), и враги одинаково полагали Филиппе безумцем, но, если и так, то его безумие было самого опасного рода: безумие одержимого фанатика, уверенного в собственной правоте.

По меркам магов Лодерт был еще очень молод - ему едва исполнилось сорок лет. Настоящую войну со Светлыми он не захватил и искренне сожалел об этом всю жизнь. Ведь на войне можно убивать открыто и получать почет и признание, а не суровый выговор Повелителя за плохо заметенные следы.