Потерянный бог.

- Ну же, Иласэ, как думаешь, сколько человек радуются сейчас твоему исчезновению? Хочешь, я их перечислю? - Дарен намеренно громко прочистил горло и продолжил лекторским тоном. - Прежде всего, братцы Кэйросы. Особенно красавчик Ильмар. Теперь-то ты не помешаешь ему привлечь внимание его драгоценного Ролана…! Ой!

Следует добавить: каменная стена периодически швыряла в него камнями.

- Знаешь, что бы я с тобой сделал, если бы ты попала?!!

Иласэ продолжала идти вперед, гордо задрав нос.

Ну и ладно. По крайней мере, в этот раз он получил от нее хоть какую-то реакцию.

Весь остаток дня младший Тартис продолжал говорить в том же духе, перечисляя все, что его раздражало. Конечно же, темой его монологов была она, лес, ее друзья, ее волосы, то, как разозлится отец Дарена из-за всего случившегося, и как она должна ему за это; вновь лес, и ее волосы, и ствуры, разваливающие Империю, и плачевное состояние современной армии, в котором виноваты Орден и ствуры…

Иласэ выносила все это в стоическом молчании, но Дарен пару раз замечал, что она готова взорваться и наброситься на него. Это и была его конечная цель: по-настоящему разозлить Иласэ Аллеманд. Однако Дарену этого так и не удалось, а потом произошел случай с лягушкой.

С говорящей лягушкой.

Случилось примерно в то время, когда нормальные люди в цивилизованных местах полдничают.

Иласэ обнаружила ручей и с видимой неохотой подозвала его. Они доставали из сумки Полуденник, чтобы на всякий случай очистить воду, когда Иласэ заговорила:

- От ручья какой-то странный запах. Ты ничего не чувствуешь?

Дарен опустил мешок на землю и подошел поближе: да, определенно, пахло чем-то протухшим.

- Как будто от старого пруда с застоявшейся водой, - девушка задумчиво прикусила нижнюю губу, - но это ведь ручей, вода в нем должна быть свежей.

Дарен неопределенно пожал плечами.

- Может, стоит пойти отсюда? - неуверенно предложила Иласэ. Юноша открыл рот, собираясь запротестовать, когда поверхность ручья пошла рябью, и что-то вынырнуло на поверхность. И тут же вонючая черная жидкость начала распространяться во все стороны по поверхности воды, запах гниения многократно усилился.

Иласэ закричала и сделала несколько шагов назад, но Дарен стоял, как вкопанный, не в силах пошевелиться.

Нечто, размером с хорошо откормленную крысу, покрытое гнойной черной грязью, выбралось на берег. Отряхнулось и стало усердно вытирать себя тонкими передними лапками. Лягушка. Крупная, костлявая, с огромными, выпуклыми желтыми глазами, из которых, не переставая, текла зеленоватая жидкость, похожая на гной.

Дарен обнаружил, что не может дышать. К горлу подкатил комок, его затошнило. Нет, это не могла быть лягушка, разве что она выбралась прямиком из Бездны. К безобидным зеленым квакальщицам это существо не имело никакого отношения.

Лягушка посмотрела ему прямо в глаза и открыла рот:

- Релой эодай мервокс, - произнесла она отчетливо, - релой эодай мервокс.

Слова эти показались Дарену ядовитой кислотой, выжигающей разум. Они отдавались внутри него набатом, проникая все глубже…

- Что…, - попытался он спросить, подавился собственными словами, но все же выговорил, - что это значит?

- Я не знаю! Я не хочу знать! Тартис, уйдем отсюда! - в голосе Иласэ звучал ужас. Но Дарен продолжал стоять, словно превращенный в ледяную скульптуру. Его взгляд был прикован к лягушке, конечности которой дергались теперь в судорожных конвульсиях.

- Релой эодай мервокс, - продолжала повторять амфибия, голос ее поднялся до пронзительного визга, от которого нестерпимо заломило уши.

- Бежим! - крикнула Иласэ, и наваждение, державшее Дарена, исчезло. Он дернулся назад, подчиняясь умоляющим о бегстве инстинктам. Наполовину повернулся к Иласэ, но потом, во внезапной вспышке ярости, бросился к лягушке и с силой наступил на склизкую мерзость.

Она отвратительно хрустнула под ногой, желто-зеленая слизь брызнула на ботинки и нижний край брюк. Гнилостный запах усилился во много раз, в горле запершило, глаза начало резать, тошнота стала невыносима.

Иласэ дернула его за плечо, разворачивая к лесу, и они помчались, словно сама Бездна открылась за их спинами.

Некоторое время спустя они нашли еще один ручей, нормальный, в котором Дарен долго пытался отмыть одежду и обувь, стараясь не касаться крови и внутренностей раздавленной твари. Кое-где слизь прожгла брюки насквозь, оставив на коже красные воспаленные следы. Им обоим потребовалось некоторое время, чтобы придти в себя. Иласэ, кажется, даже плакала, но Дарен не был уверен.

Глава 15.

Еще один раунд Игры.

Вот уже пятьдесят лет цитадель Ордена в столице делилась на две неравные части, с того самого дня, когда было заключено Перемирие. Главы всех Семей, и с Темной, и со Светлой стороны, подписали договор и произнесли необходимые по такому случаю клятвы, хотя, по общему молчаливому согласию, Магию Крови решили не использовать: Перемирие - это всего лишь перемирие. И пусть у него нет четко ограниченного срока действия, все маги в душе прекрасно понимали: как только одна из сторон почувствует свое превосходство - война вернется.