Потерянный бог

— Сработало! — недоверчиво прошептал Ильмар. Его глупая безумная идея сработала. Выход в чужое небо медленно закрывался. На миг Светлому показалось, что в уменьшавшемся проеме мелькнула разочарованная морда дракона — а потом на месте Врат вновь возник обычный потолок, как всегда покрытый лепниной, изображающей деяния доблестных рыцарей.

В углу жалобно заскулил забытый всеми крылатый мишка.

* * *

Во всем зале, как с гордостью отметила про себя Локи, она осталась одной из немногих, сохранивших хладнокровие. Впрочем, обезьяны и стрекозы досаждали ей не меньше прочих, хотя змей она любила с детства.

Особо надоедливые насекомые нашли смерть под ее изящными туфельками («не забыть приказать служанке хорошо отмыть подошвы», — сделала Локи себе зарубку на памяти), а паре обезьян она метко прижгла загребущие пятерни — нечего всяким животным ее лапать.

Все действо длилось едва ли три минуты, с того момента, когда в зале стало как-то слишком светло, и, так и не поднеся пирожок ко рту, Локуста подняла голову на источник света. Рядом завизжало несколько девчонок. А потом замок тряхнуло.

Но даже землетрясение местного значения не заставило Локи оторвать взгляд от волшебного зрелища. То, что на потолке открылись Врата, Темная сообразила после крика Лилит Кэйрос. А прежде девушка ошеломленно смотрела на чужое небо: именно так она рисовала его маленькой девочкой, именно такое — оно снилось ей каждую ночь. До тех пор, пока обеспокоенная мать не повела протестующего ребенка к своей прабабке, и та не сделала с Локи что-то странное. И девочка перестала видеть сны. Вообще. Зато научилась видеть чужую смерть.

Когда появились драконы, Локи не испугалась. Возможно, шок узнавания выбил из нее все остальные чувства. А может, ей казалось, что они, как и оранжево-рыжее небо, тоже пришли из ее сна, и, значит, не смогут причинить вреда. Не смогут — ей. Про других Локи не думала.

Потом младший Кэйрос закричал предупреждение и свою глупую идею про то, как закрыть Врата. Самое странное — она сработала.

Локи тихонько хихикнула, когда проход закрылся: в этот самый миг первый дракон собрался сунуть в него морду. Ох, и приложит беднягу остаточной магией Врат.

Огляделась. Все присутствующие начинали понемногу соображать, что происходит: сейчас Магистры окончательно очнутся и запрягут подмастерьев в благое дело по уборке помещения. Ну уж нет! Сражений со стрекозами на сегодня ей хватило!

Локуста цапнула с последнего неперевернутого стола несколько пирожков с яблочной начинкой и с достоинством направилась к ближайшему выходу.

Незаметно выскользнула за дверь. Коридор был пуст. Чудненько. На всякий случай поставила вокруг себя максимальную защиту — кто знает, вдруг ей встретится пара враждебных Светлых — и припустила к южному крылу. Там в защите замка была небольшая дыра (появившаяся, естественно, не просто так), там ее должен был ждать гонец от Амадея с остатками обещанного оружия…

Глава 45. Клятва

Пока Иласэ мылась, он принес из лагеря оставшиеся там припасы, в основном, несколько фруктов и корней. Закутавшись в плащ, девушка села на поваленное дерево, наблюдая, как Тартис разводит костер. Ели они в молчании.

— Ну, и что теперь? — поинтересовалась Иласэ, не отводя взгляда от огня.

— Я не знаю, куда идти, — ответил Тартис спокойным тоном.

Замечательно, — подумала девушка, — сейчас у нас намечается мирная беседа.

— Слушай, Тартис, — вздохнув, Иласэ наклонилась вперед, оперлась локтями о колени, — объясни мне, наконец, что происходит? О каком Боге говорил тебе Раслан, и почему он назвал тебя Ллэнем?

Тартис помолчал, собираясь с мыслями:

— Помнишь, я рассказывал о мальчике, который спас нас от дождевых бестий, когда ты была без сознания?

— Помню.

— До того, как он появился, я услышал слова, сказанные прямо у меня в голове: «Бог ждет тебя». И потом, этот мальчик… волки сказали, что людей здесь нет. Кем он был?

Иласэ пожала плечами:

— Может, он не настоящий.

— Может, — согласился Тартис, — и, кроме того, я видел… словно меня же, но другого меня, который посоветовал избавиться от компаса, предупредив, что тот ведет нас прямо к виверне. И именно двойник велел мне идти в том направлении, в котором я вел тебя.

Иласэ напряглась:

— Но, по словам волков, Бог, кем бы он ни был, находится как раз там.

— Они также сказали, что единственный выход отсюда лежит через Бога, — возразил Тартис.

— Мне это не нравится, — Иласэ покачала головой.

— Мне тоже. Не думаю, что у этого Бога нас ждет что-то хорошее, но никаких других идей у меня нет.

— А Ллэнь? — вернулась Иласэ ко второй части своего вопроса, — почему Раслан назвал тебя так?

— Ллэни были Семьей моей матери, — после короткой паузы проговорил Тартис.

Иласэ широко распахнула глаза:

— «Открывающие Врата»? Так ты последний из них?!!

— Не смотри на меня так, — буркнул Тартис, — я понятия не имею, как эти самые Врата открываются.