Потерянный бог

— Однако ты думаешь, что с Дареном действительно что-то случилось? — подал голос Табис.

— Я не знаю, — пробормотала Локи, стараясь не встретиться с подростком взглядом.

— Хотела бы я знать, почему тебя это вообще волнует? — сердито буркнула Марита. Несколько мгновений она и Локи гневно прожигали друг друга взглядами: в отношении Дарена Тартиса девушки никогда не могли найти общего мнения. Глаза в стороны они отвели одновременно: ни одна не хотела портить отношения с лучшей подругой по такому старому и спорному поводу.

— Пустая трата времени, — пожаловалась Марита некоторое время спустя, прислонившись к посеревшей от времени каменной стене невзрачного магазина.

— Здесь, правда, ничего нет, — осторожно согласился с сестрой Табис. Он тоже устал, но ссориться с Локи не желал. Как не захотел бы этого и никакой другой подмастерье, находящийся в здравом уме, будь он Темным или Светлым.

Локи пробормотала сквозь зубы несколько ругательств, в уже неизвестно который раз пытаясь послать еще один, совсем новый, вариант ищущего заклинания. И при использовании классических образцов, и модифицированных ею лично, все происходило одинаково: из рубина ее кольца вылетал веер зеленых лучей, делал вокруг девушки круг почета и рассыпался маленьким фейерверком. Красиво, но абсолютно бесполезно.

— Вот если бы мы могли увидеть, что здесь происходило вчера, — тоскливо вздохнул Табис, вновь начавший испытывать голод. В отличие от своей сестры, он хорошо относился к Дарену, но ведь ясно: стоя здесь, они ничем не могут ему помочь. Так для чего мучиться?

Локи бросила было в его сторону яростный взгляд, потом замерла, осененная какой-то идеей.

— Не дури, — лениво бросила ей Марита, — Воссоздавать прошлое не могут даже мастера.

Локи не ответила. Она повернула кольцо камнем вниз, вытянула руку над землей, выпустила луч и начала вычерчивать странную диаграмму. Впрочем, странной она показалась только Табису.

Марита заинтересовалась уже через минуту, отлипла от стены и даже начала давать Локи советы: куда сдвинуть вектор, как повернуть ось, и почему та будет полной дурой, если не откажется от идеи использовать парные лучи. Локи на это то согласно кивала, то огрызалась; Табис молча страдал, теперь уже не только от голода, но и от непонимания происходящего. Однако, наученный горьким опытом, вопросы не задавал, а то накинутся вдвоем и раздерут на кусочки.

Погруженный в собственные размышления, Табис не заметил момента, когда сдвоенные усилия дали плоды, просто перед глазами блеснула белая вспышка, а в ушах зазвенел радостный вопль Локи. Получилось. Что бы они там ни придумали.

— Восстановить след материального предмета легче, чем человека, но и это возможно, только если когда-то у тебя с ним был прямой контакт. Поэтому Локи решила увидеть прошлое только кольца Тартиса, — начала объяснять происходящее сжалившаяся над бедным ребенком сестра. — Дело в том, что Локи как-то на спор менялась кольцами с Дареном…

Табис растерянно моргнул: он, конечно, слышал слухи об этом безумном пари, но слухам свойственно все преувеличивать. Поменяться кольцами, надо же! А душами меняться они не пробовали?!!

— Ш-ш! — сердито повернулась к ним Локи, — смотрите!

Ритуал начал действовать. Клубившийся над диаграммой белый туман поднялся выше, распадаясь на такие же белые хлопья. Они рассеялись вдоль широкого прохода аллеи, потом спустились вниз, к самой земле. И метнулись направо, к соседней лавке. Локи бросилась следом.

Там, с утоптанной земли, им навстречу поднялись такие же хлопья, но серебристые и переливающиеся многоцветьем, как алмазная пыль. Соединились. В воздухе повисла картинка: многократно увеличенное от своего реального размера станиновое кольцо с бриллиантом. Кольцо Дарена. Вот из него, в невидимом Локи направлении, вырвалась маленькая молния, и следом такой же луч, но с противоположной стороны, вошел в самый центр камня. Бриллиант засиял ярче — и взорвался осколками, еще мгновение — и станиновая оправа осыпалась драгоценной пылью… И вновь в воздухе кружились, медленно исчезая, только серебристые, многоцветные и белые хлопья.

— Я даже думать не хочу, что это значит, — мрачно проговорил Табис, борясь с растущим внутри чувством пустоты. Пусть они, Темные, и воспитывались достаточно жестко, но оставались при этом детьми Перемирия; оно существовало всегда, сколько Табис и его друзья себя помнили. Им не доводилось терять никого из близких на войне, они не хоронили убитых родных. Темные любили произносить и слушать зажигательные речи о засилии Ордена, о несправедливости, которой подвергаются благородные Семьи… Но они не были готовы сражаться и умирать за свои слова. Слова, не подкрепленные ритуалами, это, в конце концов, только слова. Часть Игры.