Потерянный бог

— Значит, я права, — пробормотала девушка.

Дарен вскочил на ноги, сам не зная почему дрожа от ярости:

— Что ж ты не споришь со мной насчет ствур? Или ты согласна? Не хочешь защищать себя? Не собираешься объяснить мне мои заблуждения? Что же ты? Скажи, что у тебя такая же красная кровь, как и у меня! Что мы все на самом деле братья и сестры! Ну же, давай! Давай!

Однако Иласэ не ответила, и в этот день больше не говорила с ним.

А ночью Дарен долгое время лежал без сна, вспоминая, как он впервые понял значение слова «ствура»:

— Мам, расскажи мне про Первых! — потребовал маленький светловолосый мальчик, и, не дожидаясь ответа, вскарабкался матери на колени. У той меж идеально очерченных бровей появилась чуть заметная недовольная складка, но тут же, впрочем, исчезла.

— Ты и так все о них знаешь, Дарен, — мягко укорила она ребенка.

— Ну, мам, — проныл тот, — расскажи!

Кларисса вздохнула, пытаясь настроиться на сказочный лад:

— Ну что ж, слушай. Много-много лет назад, больше, чем можно посчитать, в этот мир пришли Первые. Они были великими магами, способными воздвигать и разрушать горы, они могли вскипятить всю воду в море или заставить средь бела дня померкнуть солнце. До их появления этот мир не знал магии, здесь жили невежественные дикари, чьи шаманы не умели даже вызвать дождь или без трав залечить раны.

— Какие глупые! — Дарен аж подпрыгнул на ее коленях. — И у шаманов не было станиновых колец?

— Нет, милый. Колец не было тогда и у Первых. Они могли брать силу прямо из стихий, из воды и воздуха, из земли и огня. Но самая могущественная магия жила в их крови. И эту кровь они передали нам, своим потомкам.

Кларисса замолчала, неожиданно оборвав любимую сказку Дарена. Некоторое время нобилесса смотрела на мозаичные витражи окон, но не видела ни взлетающих на них красных и синих драконов, ни солнечных зайчиков, притаившихся рядом, на дубовых панелях стен.

— Ты уже большой мальчик, — произнесла она наконец другим, чужим, голосом. — Ты должен знать, что магия постепенно уходит от нас. Очень медленно, но хроники говорят: даже тысячу лет назад людей, способных пользоваться магией без помощи кольца, было намного больше.

— А отец может? — шепотом спросил Дарен.

Кларисса молча покачала головой.

— А ты?

— Нет. Из ныне живущих таких только двое. Одного ты знаешь.

— Повелитель? — еле слышно прошептал ребенок.

— Да. А второй — Старший магистр Белого Ордена. Наш главный враг.

— Почему? Оттого, что он Светлый?

— Нет. — Кларисса вздохнула, — он покровительствует ствурам.

Ствуры. Дарен много раз слышал это слово от отца, и какое-то время даже считал его непонятным ругательством. Но теперь о них заговорила и мама.

— Кто они?

— Извращения природы, мутанты, которых не должно существовать! Это местные, жители этого мира, ворующие наш дар, нашу магию! — Кларисса прерывисто вздохнула и произнесла с непривычной страстностью, испугавшей Дарена:

— С каждым годом их появляется все больше и больше, они, как саранча, готовы пожрать нас, а Белый Орден защищает их, берет к себе. Они учат и воспитывают ствур, как настоящих людей, не понимая, что тем самым роют нам всем могилу!

— А ствуры — они правда не люди? — Дарену стало страшно: никогда прежде он не видел свою прекрасную, всегда невозмутимую мать в таком состоянии.

— Запомни, Дарен, запомни навсегда, — Кларисса взяла мальчика за плечи и развернула к себе, так что две пары одинаковых серых глаз, одни испуганные, другие наполненные страстным гневом, смотрели друг в друга:

— Они могут выглядеть, как мы, владеть магией, как мы, но они — не люди! Ствуры — это порождения Бездны, презренные воры, крадущие наше наследие! Никогда не забывай об этом, сын.

Глава 15. Не каждая говорящая лягушка — заколдованная принцесса

Дарен проснулся мгновенно, фыркая и отплевываясь от ледяной воды, вылитой на голову.

— Вставай, вставай, спящий красавчик! — пропел над ним знакомый девичий голос.

— Все демоны Бездны! Иласэ, я прибью тебя! — завопил он хриплым со сна голосом, вскакивая и отряхиваясь, как злой кот, — Какая бешеная муха тебя укусила?!!

Сурово поджав губы, девчонка стояла перед ним, держа в руках большой кусок коры, изогнутый на манер корыта. На дне плескались остатки воды.

— Идиотка! — процедил Дарен, пытаясь выжать противно липнущие к голове волосы. Иласэ бросила на него косой взгляд, сделала резкое движение, и юноша едва успел отпрыгнуть с дороги еще одного маленького водопада.

— Ешь что-нибудь, и выходим! — сказала она резко, — я с рассвета жду, пока ты проснешься! Я хочу домой, и, если не будешь готов через пять минут, уйду одна!

— В Бездну всех ствур, — вполголоса пробормотал Дарен, чувствуя одновременно изумление и злость.

— Полминуты прошло! — рявкнула девчонка.

— Ладно, ладно, — примиряюще проговорил он, с недоумением глядя в яростно пылающие глаза Иласэ. Может, у нее приступ какой-то особой, ствуровской болезни? Надо быть поосторожней, если изо рта девчонки внезапно пойдет пена. Вдруг и впрямь бешенство?

— Ладно, — повторил он, — утихомирься, детка…