— Потому, что ты собираешься убить меня, — прошептала она тихо. Одинокая слезинка скользнула по щеке.
Тартис проводил взглядом искрящуюся в огне капельку:
— Не плачь об этом, — укорил он мягко, и погладил Иласэ по голове, словно она была его домашней собачкой. Задержал движение руки, чтобы накрутить на палец шоколадный локон. — Если нам повезет, лес убьет тебя прежде. Так или иначе, только один из нас выберется отсюда живым.
Иласэ прикрыла глаза, чувствуя, как в душе отмирает что-то важное, покрывается ледяной коркой:
— Я плачу не поэтому, — тон ее безжизненного голоса нес угрозу, и Темный на мгновение замер, оценивая. Но он не понял, да Иласэ и не ожидала, что он поймет. Потом Тартис поднялся и исчез в лесу.
Глава 22. Человек — лучший друг оружия
Утром оказалось, что река, возле которой они разбили лагерь, была не меньше пол лага шириной, с быстрым течением. Вчера они бы не сумели пересечь ее.
Ни один не упомянул о предыдущей ночи. Собственно, они вообще ни о чем не говорили. Компас все также показывал на юго-запад, но теперь они шли по лесу, вдоль реки.
Только ближе к полудню Иласэ поняла, что вызывает у нее непонятное ощущение дискомфорта, которое первоначально она отнесла к своему беспокойству о ранах: Тартис молчал. За весь день он не произнес ни слова.
Это было пугающе, если вспомнить, что говорить Темный был способен часами. Невольно всплыло воспоминание о призрачном двойнике, насланном тьягошем.
— Тартис? — произнесла она неуверенно.
— Что? — он недовольно повернулся в ее сторону. Хороший знак. Иласэ осторожно шагнула к нему, и, игнорируя подозрительный прищур серых глаз, ткнула пальцем в плечо. Тартис оказался вполне материален.
— Спятила? — спросил он хрипло.
— Ты в порядке?
Злой взгляд в ответ.
Ладно.
Недовольный, что Иласэ прервала его размышления, в следующие пять минут Тартис дважды больно толкал ее в спину, пока она не заорала на него.
Девушка продолжала наблюдать за своим спутником весь день, но, кроме чрезмерной неуклюжести, ничего странного не обнаружила.
К закату Иласэ чувствовала себя невероятно вымотанной и была рада, наконец, разбить лагерь. Тартис не спорил, все также предпочитая молчать.
— Почему бы тебе не поспать?
— Я не устал, — тон его был резким. Иласэ пожала плечами и вытащила из сумки несколько съедобных корешков:
— Хочешь?
— Я не голоден.
Явная ложь.
— Как это возможно? Я вот умираю с голода.
— Ты толстая, — презрительный взгляд в ее сторону. Иласэ хмыкнула: только страдающий от галлюцинаций мог назвать ее толстой после почти двух недель блужданий и полуголодного существования:
— Придумай что-нибудь получше.
Тартис повернулся и пошел в лес. Брови Иласэ полезли на лоб: не было такого прежде, чтобы Тартис избегал скандала.
— Куда ты идешь?
— Хочу убить кого-нибудь.
Весело.
Подумав, Иласэ решила последовать собственному совету и поспать.
Разбудил ее запах жарящегося мяса: Тартис готовил… что-то. В освежеванном виде, да с его странными пристрастиями, сказать точно было невозможно.
— Можно мне немного?
Тартис на несколько мгновений перестал запихивать обжигающе-горячие куски мяса в рот:
— С какой стати?
— Потому, что я голодна? Потому, что я делилась с тобой едой?
Желание делится с ней добычей Темного явно покинуло. Иласэ задумалась, какую сделку сможет предложить ему в обмен на еду.
— Я это поймал, это мое! — тело Тартиса напряглось, словно он ожидал, что она сейчас прыгнет и выхватит у него добычу.
— Ну ладно, — девушка пожала плечами, — если ты настолько голоден.
Тартис встал, не отрывая от нее взгляда, бросил мясо в грязь и несколько раз с силой наступил на него, после чего зашвырнул получившийся ошметок в реку.
— Ты придурок! — Иласэ в гневе сжала кулаки.
— Я ответил на твой вопрос? — лениво протянул Темный.
— Что?
— Ты спросила, можно ли тебе. Вот. Иди, лови.
О, как в этот момент ей хотелось придушить его, иметь достаточно силы в руках, чтобы свернуть ублюдку шею:
— Сколько тебе лет, шесть? Ведешь себя, как мерзкий испорченный мальчишка!
— Заткнись! — он шагнул к ней с явным намерением ударить.
— Только попробуй, я раскрою тебе голову! — Иласэ схватила с земли пару подходящих булыжников.
Тартис поморщился и сделал шаг назад, глядя на нее, как кот, в морду которого плеснули водой. Потом он внезапно потерял к Иласэ интерес и уселся на берегу реки, рассеянно играя с кинжалом.
Иласэ решила поискать для себя что-нибудь съестное, и когда, пару часов спустя, вернулась, он сидел там же, в той же позе. Серебряный клинок в его руках слабо светился.
Когда она заново разожгла огонь, Тартис неуверенно поднялся, и, шатаясь, как пьяный, медленно пошел к костру. Поскользнулся, с размаху упал на четвереньки, содрав на ладонях кожу.
— Тартис, да что с тобой?
— Мм… порядке… — отозвался он, с третьей попытки поднимаясь на ноги. Иласэ с тревогой отметила нездоровую бледность его кожи и остекленевший взгляд. Что-то с ним происходило, и только на недосып и хроническую усталость списать это не получалось.
— Тартис, — проговорила она медленно, намеренно спокойным тоном, — мне кажется, ты болен.