Потерянный экипаж

Офицер связи армии капитан Леопольд Фретер нервничал. Ему было приказано срочно доставить в Токай, командиру учебного полка майору Риттеру, пакет командующего, а в тридцати километрах от Токая у мотоцикла испортился мотор, и вот уже полчаса Фретер стоял на шоссе, напрасно ожидая какой-нибудь попутной машины.

Водитель мотоцикла виновато копошился в моторе.

— Ты у меня пойдешь под арест, сукин сын! — выбранился несчетный раз капитан Фретер, подходя к мотоциклу. — Ты обязан следить за машиной!

— Господин капитан, это механики…

— На фронт пошлю, мерзавец! — оборвал Фретер. — Не разговаривай, а работай! Скотина!

Фретера разбирало зло. В кои веки выпадет такое замечательное поручение! Доставив пакет, можно было бы заночевать в Токае, и Фретер заранее предвкушал удовольствия ночи. Он знал одно местечко, где солдат может отдохнуть и забыться без всякого риска как для служебного положения, так и для здоровья.

«Как зовут ту шатеночку? — попытался вспомнить Фретер. — Ализа или Элла?.. Нет, кажется, все-таки Элла… Ализа — эта та, в матросочке, зеленоглазая».

Он всегда путал имена шатеночки и зеленоглазой, никак не мог твердо запомнить, какую как зовут, и это смешило Фретера, всегда придавало встречам особую пикантность.

Капитан отшвырнул сигарету, и красный огонек, прочертив полукруг, погас где-то в мокрой траве. Черт! Что толку мечтать, когда этот идиот не может исправить мотор, и, как назло, ни одной попутной!

— Долго еще? — спросил Фретер.

— Стараюсь, господин капитан… — уныло ответил водитель.

— Ну, смотри, задница! — пообещал Фретер. — Ты у меня запоешь! Я тебя научу держать машину в порядке! Научу!

Он опять закурил и стоял посреди шоссе, расставив ноги, мрачно вглядываясь в пустынную дорогу.

«Сволочь! — уныло думал водитель, ломая голову над тем, что же стряслось с мотором. — Сволочь! Из-за ерунды пропаду! Фретер такая скотина, что действительно на фронт может сунуть… Назначили, прости мне, господь, офицером связи такую жабу! Пьяница и бабник, сволочь! Говорят, из-за баб он под суд чуть не угодил, да у него дядюшка генерал, выручил племянничка… Сволочи! Пороха не нюхали, а туда же…»

Водитель Шпейдель остро ненавидел тыловых офицеров. Сам он долго служил в регулярных войсках, проделал польскую и югославскую кампании, участвовал в оккупации Норвегии, почти три года провел на русском фронте, где получил два тяжелых и одно легкое ранение. Шпейдель знал, почем фунт лиха. Он знал, что такое идти за огневым валом, знал, каково сопровождать танки, и, когда после второго тяжелого ранения попал в комендантские части, вздохнул с облегчением. Тут, конечно, тоже несладко было, в особенности если посылали против партизан, но все же легче. А последние три месяца вообще хорошо жилось. Посылали только на расстрелы. А это, как известно, дело тихое, неопасное…

«Надо было держаться комендантской команды! — думал Шпейдель, копаясь в моторе. — Черт меня дернул послушать этого Зигфрида! Напел всякой всячины, скотина! И машина, мол, в твоем распоряжении, и времени свободного сколько хочешь!.. Замолвил словечко, дерьмо такое! Сунул в штаб, в мотоциклисты… А тут эта жаба Фретер! И вообще все тыловое дерьмо!»

— Скоро? — донеслось с шоссе.

— Я стараюсь, господин капитан, — сказал Шпейдель. — Стараюсь же!

— Ну, смотри… — завел было капитан Фретер свою обычную песню, как вдруг умолк.

Шпейдель выпрямился.

— Машина, господин капитан!

— Сам слышу! Делай свое дело! — сходя с шоссе и останавливаясь возле испорченного «харлея», оборвал Фретер. — И считай, что тебе повезло, если меня возьмут.

Оба, и офицер и солдат, вглядывались в даль, где уже светились огоньки.

— Две машины, — определил Шпейдель. — Передняя — легковая, кажется.

Машины приближались на большой скорости.

— Работай! — сказал Фретер.

Он сделал шаг вперед, вынул из кармана сигнальный фонарик и замигал, приказывая машинам остановиться. Машины не сбавляли скорости.

— Мерзавцы! — пробормотал Фретер, продолжая сигналить. — Пусть только попробуют проехать мимо.

— А может, начальство? — высказал предположение Шпейдель.

— Шофер обязан остановиться! — сказал Фретер, вытягивая руку.

Машины надвигались стремительно.

— Мимо! — сказал Шпейдель.

Ни Фретер, ни Шпейдель не успели больше произнести ни одного слова и даже не поняли, что, собственно, произошло: мчащийся мимо мощный «хорх» неожиданно резко вильнул влево, и перед Фретером и Шпейделем на мгновенье вырос радиатор машины…

Похожая на больную таксу, потрепанная «ханза» майора интендантской службы Густава Лока медленно ползла по дороге, делая от силы тридцать километров в час. При выезде из Мишкольца у «ханзы» лопнул левый задний баллон. Шофер сменил его, использовав последний запасной баллон, и Густав Лок проехал Токай без приключений, но за Токаем, словно нарочно, забарахлил мотор. Возвращаться было бессмысленно. До Наддетьхаза оставалось примерно столько же, сколько майор отъехал от Токая. И Лок приказал шоферу полегоньку ехать вперед.

— Загубим машину, — вздохнул шофер.

— Черт с ней! — вспылил Лок. — Может быть, тогда получим что-нибудь приличное, а не такой драндулет!