Потерянный город Обезьяньего бога

«Да, конечно, – ответил он. – Бога ради. Никаких проблем. Но только когда я сдохну»[35]. Он зашелся в смехе и чуть не задохнулся, поперхнувшись.

Я спросил Брюса о его отношениях со Стивом Элкинсом, о том, как складывается их партнерство.

«Расскажу одну историю. Я сидел в ресторане, а рядом какие-то ребята разговаривали на повышенных тонах. Я понимал, что сейчас начнется разборка. И тогда я приставил пистолет к башке одного из них и сказал: „Убирайтесь в задницу, или ты увидишь свои мозги на этой стене“. Так я решаю дела. Иначе здесь нельзя. С этим гринго лучше не связываться, убьет, на хер. Такие люди никого не уважают, человеческая жизнь для них не имеет значения, и с ними нужно обращаться именно так, а иначе тебя растопчут. Стив считает, что все вокруг – его друзья. Он хочет быть их другом. И он не понимает, что некоторые люди только и ищут случая ограбить или убить его. Стив доверяет всем и каждому, а здесь это не проходит».

У Хейнике было повреждено колено – в результате огнестрельного ранения, о котором он с удовольствием рассказал. Еще до знакомства с женой он встречался с одной колумбийкой и сблизился с ее отцом, главой одного из крупнейших наркокартелей в Колумбии. Хейнике стал помогать ему – перевозил наркотики и собирал деньги. Его поймало Управление по борьбе с наркотиками (УБН) и потребовало стать тайным информатором, если он не хочет в тюрьму. По его словам, он продолжил работать на главу картеля и успокаивал УБН, сдавая им участников картеля низшего или среднего уровня. «Я контрабандой вывозил кокаин из этой сраной Колумбии», – рассказывал он: наркотики доставлялись в Никарагуа по заданию босса. Он приехал в Картахену, чтобы забрать «товар» в вещевом мешке и передать курьеру, который должен был заплатить за это 75 000. Хейнике отправился в затрапезный ресторан, где увидел, к своему удивлению, не одного, а двух человек. Один из них держал сумку, набитую деньгами. «Я попросил показать мне деньги. Он направился ко мне, но я велел остановиться, открыть сумку и наклонить ее» – что тот и сделал. Когда Хейнике отошел назад, те двое вытащили пистолеты и принялись стрелять в него. «Они были всего в десяти футах от меня, когда я выхватил мой 45-й и выстрелил одному в правое плечо, а другому в лицо. Прежде чем раненный в плечо упал на пол, я разнес ему череп, как арбуз. Вся перестрелка заняла две или три секунды. Одна пуля попала мне в правое колено». Он собрал все пистолеты, деньги и наркотики. Нога страшно болела, поэтому он втянул немного порошка в нос, а потом присыпал им рану. После этого ему стало лучше.

«В моем сраном рюкзаке лежали семьдесят пять тысяч долларов, пять кило кокаина и два пистолета, – рассказывал он. – Прилетел этот мой приятель из Ла-Сейбы. Я ему сказал: „Вывези меня отсюда – во мне пуля сидит“. Спустя какое-то время Х [я не называю имя известного американского писателя и бывшего солдата] с помощью американского посольства вывез меня из Гондураса. Меня отправили в Никарагуа, чтобы я сделал снимки сандинистских[36] лагерей и зафиксировал их координаты».

После обеда Элкинс созвал членов экспедиции на планерку. Первым пунктом был вопрос о легенде для местных. О том, чем мы занимаемся, знали лишь несколько человек в гондурасском правительстве. Запрещались любые разговоры в присутствии посторонних о Сьюдад-Бланка, или потерянном городе Обезьяньего бога. Как объяснил Элкинс, мы всего лишь занудные ученые, производящие аэрофотосъемку Москитии по новой технологии с целью изучения экологической обстановки, дождевого леса, флоры и фауны. К тому времени легенда о Белом городе обросла всевозможными подробностями, и гондурасцы были уверены, что там спрятано громадное количество золота; если бы наши истинные цели стали известны, это отразилось бы на нашей безопасности.