Потерянный Город (СИ)

Алекс снял через голову свитер, оставшись в одних джинсах, и развел руки. Патрульный обшарил его металло-детектором. Ничего. Можно выдохнуть.

-Объект 1561, отойти в сторону! Объект 1560, раздеться и руки в стороны.

-Она же девушка! -воскликнул Алекс.

-Приказ не обсуждается. Я сказал, раздеться и руки в стороны! Немедленно!

Только этого мне еще не хватало.

21.

Паника зарождается внутри, глубоко, под самым сердцем. Стоит ей дать волю, она пожирает тебя целиком, даже не подавившись. У меня перед глазами темнеет, и я хватаюсь за стену, чтобы удержать равновесие. Унижение перемешалось с ужасом и отчаянием, засасывая меня в водоворот эмоций. Я тону в этом океане, и некому подать мне руки.

Надо мыслить хладнокровно, надо мыслить хладнокровно. Как у Алекса это получается?

-Меня плохо слышно? Я сказал - раздеться, - издевательским тоном произносит патрульный. Его это все забавляет, а меня вот почему-то не очень.

Я не могу пошевелиться, страх ледяными пальцами сжимает мои легкие, наблюдая, когда же я, наконец, задохнусь, как бабочка в банке. Бежать мне некуда, сражаться нечем. Есть только бетонная камера с двумя заключенными и патрульные, пришедшие повеселиться. Может, это приказ свыше, но не думаю, что им приказано именно издеваться над нами. Обыскать, обезвредить, произвести вакцинацию или еще что-то в этом роде. Все сводится к дурацкой игре за выживание, нам придется плясать под их дудку, чтобы выжить.

Если бы я могла знать заранее.

-Вы не посмеете, - шипит Алекс, сделав шаг вперед. Его поведение понятно: он меня защищает, только лезть голой грудью на амбразуру не всегда хорошее решение. У них есть оружие. А мы лишь бешеные подростки, в крови которых превышена доза адреналина.

Охранник вздергивает автомат.

-Парень, не надо. Хочешь еще пожить немного - не делай глупостей. Ребята у меня нервные, чихнешь - застрелят и тебя, и твою подружку.

Алекс переводит на меня обезумевший взгляд, и я опускаю глаза, не в силах выносить это. Я чувствую во рту соленый привкус подступающих слез, мне противно от самой себя, от всей это ситуации.

-Не надо, - еле слышно произношу я, надеясь, что Алекс меня услышал. Мои губы дрожат, мое тело дрожит. Подобная жертва от него мне не нужна. -Я все сделаю.

Дурацкая игра за выживание.

Мне ничего не остается делать. Бежать некуда, всех мы их не победим, к тому же, надо будет потом выбраться отсюда, где полно охраны. Нас загнали в ловушку и теперь играются, как маленькие дети с крысами в клетках. Дергают за ниточки и смотрят, как мы будем танцевать.

Руки трясутся и отказываются слушаться, подступающие слезы унижения жгут мне глаза. Я расстегиваю и скидываю толстовку, оставшись в своей старой футболке с изображением цирка. Сейчас она мне кажется тонкой, прозрачной и глупой, такой неуместной. Что может быть еще неуместнее в данной ситуации, как не цирк?

Город - один огромный цирк с отвратительными декорациями и несмешными клоунами.

-Дальше, - холодно произносит патрульный.

Я снимаю футболку, оставшись в старых потертых джинсах и лифчике. Только бы они не заставили снять и их. Я закрываюсь руками, чувствуя голодные взгляды на своем теле. Холодный воздух кусает мою кожу зубами, отчего я моментально покрываюсь мурашками.

-Дальше.

Какое-то плохое представление, верните мне деньги за билет. Все опять свелось к дурацкой игре по кем-то выдуманным правилам. Весь мир превратился в телешоу, и каждый ведущий тянет одеяло на себя. Вместо того, чтобы сплотиться перед лицом страшной болезни, остатки человечества грызут друг другу глотки за власть.

Приходится до крови закусить губу, чтобы не разреветься. Я не могу позволить им увидеть мои слезы, ведь именно этого они и добиваются. Я никогда не отличалась стойкостью духа, как герои фильмов про супергероев, которые в любой ситуации могли найти в себе силы встать и сказать: "Я приведу вас к победе!" Я всегда была плаксой, всегда была слабой. В конце концов, мне еще только пятнадцать лет.

Я начинаю снимать джинсы, расстегивая молнию непослушными пальцами, охранники свистят и улюлюкают. В какой-то момент внутри меня что-то щелкает, включая полную отстраненность. Я стараюсь не думать о себе, как о личности, высвободив внутреннее унижение в ярость. Чувствую, как внутри начинает закипать злоба, тягучая, словно смола.

Что они могут мне сделать? Убить? Иногда мне кажется, что это единственный нормальный выход из ситуации. Бах! Пулю в лоб и нет проблем. Ни у кого.

Мне больше нечего бояться. Уж точно не этих патрульных.

Хуже уже не может быть.

Как же я ошибалась.

Скинув джинсы, я гордо поднимаю голову и складываю руки на груди, оставшись в нижнем белье и с ножом, прикрепленным к внутренней стороне бедра.

-О, что это? - патрульный подходит ко мне, проводя пальцем по бедру в направлении к ножу. От его прикосновения меня тошнит, но я стараюсь сохранить самообладание. -Отдай мне это, крошка.