Потерянный и возвращенный мир. Маленькая книжка о большой памяти (сборник)

Я по-прежнему тружусь над словом, чтобы оно быстро вспомнилось из памяти, пока теплится возникшая мысль, или над образом окружающего думаешь, зная слово. Ведь у меня по-прежнему не вспоминаются нужные слова, когда хочешь говорить или мыслить, по-прежнему не схватываются сразу нужные понятия в речи или в мыслях своих…

Когда я сажусь писать кому-нибудь письмо, то у меня, как правило, уходит на это дело целый день, а то и два…»

Ну а если написать не письмо, а рассказ?! Вот ему читают маленький отрывок, сказку – такие дают ученикам второго класса. Конечно, это легче: здесь все уже сказано, уже не нужно искать мысль, думать, с чего начать.

Но и это так трудно! Смысл известен, мысль ясна, но как сложить фразы! Как превратить мысль в связную речь, когда все слова раздроблены, а фразы построены очень сложно, с запятыми, с такими трудными и недоступными грамматическими оборотами!

И слова роятся тучами, как пчелы, мелькают разрозненные предложения, и из них надо выбрать нужное, объединить слова во фразы.

А что, если написать не рассказ, который ему только что прочитали, а попытаться изложить то, что с ним случилось? Если написать свою собственную историю, «Историю страшного ранения»? Если описать свои недостатки, сравнить себя в прошлом и теперь, написать, каким он был и чем стал теперь, осмыслить и связно изложить свои трудности, описать свое раздробленное на тысячи кусков сознание?

Конечно, это неизмеримо труднее.

Надо было припомнить всё по кусочкам, бережно собрать их, разместить в нужной последовательности, а потом – это, конечно, самое трудное – превратить эти кусочки в стройные фразы, а из фраз построить целое связное изложение… А это почти невозможно…

Ну а если это получится?!

И он принялся за эту непосильную, титаническую работу.

«И вот я приступаю к писанию. Я решаю писать по частям, по датам городов, в которых я лежал в госпиталях. Они на первое время являлись для меня основными данными.

И я начал вспоминать всё, что мог вспомнить из своей разбитой памяти, и тут же писать. Мне, конечно, хотелось написать свою “Историю” в виде правдивого рассказа, как пишут писатели. Но когда я начал писать свою “Историю”, то я сразу же понял, что у меня не получится такого писания, которое пишут писатели, у меня не хватало слов и мыслей для ведения писания. Вот у меня теплится мысль написать о начале наступления, но я никак не могу набрать нужных слов для этой мысли. Я долго копошусь в своем уме, стараясь выискать из памяти нужное слово для этой мысли, а тем более мне трудно вспомнить настоящие слова для данной мысли. Но нужно что-то, что-то вспомнить, хотя бы вспомнить примерные слова, приблизительные слова, неточные хотя бы. И я их набираю, эти подсобные слова для моей мысли. Но я все же не сразу пишу, так как мне нужно составить фразу. И я ее начинаю составлять, по многу раз перевертывая, чтобы фраза была похожа на те, которые я читал или слышал из книг правильных и нормальных.

А как тяжело писать! Вот придет в голову мысль описать тот или иной момент из воспоминаний ранения и последующей болезни, его начало. Вот уже уловил хорошую мысль. Начинаю по этой мысли искать слово, другое… третье же слово для нужной мысли никак не могу, не вспомню… ищу, ищу… Стой! Нашел! Нашел! А где же моя нужная мысль?.. Забыл… А где же еще два слова, которые я нашел с трудом? Тоже забыл. Снова начинаю копошиться в памяти, снова ищу мысль из писания, ищу подобные слова для той или иной мысли, записываю их на разных листках и бумажках, прежде чем включить их в нужное мне писание, скрепляя их с нужной мыслью по течению потревоженного ранением разума. А как это мучительно тяжело… Без конца забываешь, а что же ты пишешь, о чем ты сейчас думаешь, где ты находишься – не помнишь, не знаешь целыми минутами…

Поэтому, прежде чем писать свою историю, мне пришлось сначала надписывать на различных листках бумаги разные слова, выражающие собой то просто названия предметов, то названия различных вещей, то различные явления, то различные мысли и понятия, и все эти слова писались где попало и как попало. А затем из собранных таким образом слов, фраз, мыслей на газетах, на бумаге я начинал писать историю в тетрадь, перегруппировывал слова, фразы, сравнивая их с теми, какие пишутся в книгах, а уж потом записывал предложение целиком для моей мысли про историю болезни…

И когда я уже почти считаю, что составил фразу, я сначала на клочке бумаги (или на газете, или блокноте) напишу, и, убедившись, что она – фраза – более или менее подходяще читается или слышится, я ее – эту фразу – записываю. Затем начинаю следующую, перечитывая без конца написанное ранее, хотя читать свое же написанное тяжело. Мне очень трудно, тяжело читать свое же написанное, потому что нужно прочитать каждую букву, которую я сам же недавно “автоматически” написал.