Потерянный мальчик

Когда свадьба была в самом разгаре, Али с друзьями отлучились на перекур. В кабинке туалета Али забил косяк травы, после чего они втроем скурили его в ближайшем укромном месте.

– Кажется, я продал душу дьяволу, даже не прочитав, что было написано внизу контракта мелким шрифтом, – Али вдруг разоткровенничался и признался друзьям.

– Не беспокойся, – отозвался Мурад, – там было написано «с сего дня Али, зять Рауф-муаллима, назначается королем нашей маленькой деревушки и наследником многомиллионного состояния Рауфчика».

– Вот именно, теперь я не Али, а – зять Рауфчика, – грустно заметил Али. – И с каких пор ты называешь моего тестя Рауфчиком? Это прозвище отдает голубизной. – Несмотря на явное отсутствие шуток в их разговоре, все трое засмеялись – видимо, трава начала действовать. На их громком смехе воспоминания о свадьбе заканчивались, так как уж слишком много чего Али смешал и употребил в этот вечер, чтобы поскорее забыться.

Глава 4. Пустота

Со дня свадьбы прошел ровно год, и в эти выходные они готовились отмечать годовщину их брака, который был по совместительству ещё и днём рождения Сугры, и Али надо было срочно придумывать, что он собирается подарить своей «половинке» в предстоящий знаменательный день. Но в данный момент ему хотелось скорее отогнать подальше мысли о предстоящем «празднике», погрузившись в имитацию бурной деятельности на работе.

После того как машина остановилась перед высотным зданием, Али вышел из неё, хлопнул дверью и быстрым шагом пошел ко входу в бизнес-центр, где находился офис его организации. При приближении Али двери автоматически раскрылись, и он, пройдя в холл, поздоровался и подмигнул девушке, сидевшей за стойкой ресепшен, потом прошел дальше и вызвал лифт.

На секунду у Али промелькнула мысль о том, как бы сложилась его жизнь, если бы он не женился на Сугре, но его отвлек смуглый худой мужчина невысокого роста, лет пятидесяти, который встал рядом с Али в ожидании лифта.

На ногах у мужчины были шлепки, из одежды на нем были джинсы и синяя рубашка, у которой были расстёгнуты верхние пуговицы, из-за чего было видно его грудь, такую же синюю от наколок, как и его рубашка. Вся одежда мужчины, его руки и лицо были заляпаны пятнами краски. «Видимо, он маляр», – подумал Али.

Подъехал лифт, двери открылись, и Али вместе с синегрудым мужчиной шагнули внутрь. Али нажал на кнопку девятого этажа и посмотрел на маляра, тот быстро отозвался, сказав, что ему тоже нужно на девятый. После того как двери лифта закрылись, кислородное содержание кабины лифта начало быстро сокращаться и насыщаться букетом из запахов краски, растворителя и водочного перегара, исходившими от маляра.

Али кинул взгляд на часы – пол-одиннадцатого утра. «Не рановато ли для водки? – подумал Али. – Хотя отключить сознание нужно пораньше, если в пятьдесят единственное, чего ты добился, – это махать кисточкой за пять копеек».

«Не то, что ты, да?! Ты-то у нас молодец, всего сам добился…» – отозвался внутренний голос Али.

Он попробовал задержать дыхание. Маляр, заметивший старания Али, уже начавшего набирать остатки чистого воздуха в легкие, растерянно спросил: «Вам плохо?», и протянул к Али мозолистую руку, боясь, что тот вот-вот упадет в обморок, потеряв сознание. «Нет, нет. Всё хорошо», – ответил Али и, не дожидаясь, пока грязная рука заботливого маляра коснется его чистой одежды, сделал небольшой шаг в сторону.

«Это ты, если бы в твоей жизни не было Сугры. Полюбуйся!» – не унимался внутренний голос. Али помотал головой, чтобы отогнать от себя эту мысль, и постарался заглушить голос в потоке будничных мыслей. «Главное, что всё сложилось, как и задумывалось, а сейчас уже слишком поздно что-то менять. Время назад не отмотать», – ответил он внутреннему голосу. Наконец двери лифта раскрылись, и Али почти что выбежал из него.

За несколько секунд поездки в лифте он успел надышаться ароматами, исходившими от маляра, отчего голова начала жутко болеть, но, возможно, головная боль была вызвана его аллергией к нищете, которую он приобрел в браке с Сугрой. Эта аллергия и чистоплюйство с некоторых пор стали его спутниками, как у потомка какого-нибудь графа или, упаси боже, хана или бека4.

Пройдя по коридору, Али приблизился к дверям своей шарашки. Слева от двери на уровне глаз была прикреплена стеклянная табличка с названием его фирмы. Буквы на табличке, естественно, были золотистого цвета.

Али открыл дверь и прошел внутрь. Когда он зашел, все сидевшие внутри встали и выпрямились по стойке «смирно». Он неспешно устремился в сторону своего кабинета, попутно кивая в знак приветствия труженикам своего предприятия.

Подойдя к кабинету, на дверях которого гордо висела табличка «генеральный директор», также с буквами золотистого цвета, Али заметил, что Тути отсутствует на рабочем месте. Он прошел в свой кабинет, уселся в кресло за рабочем столом и стал торопливо набирать номер Тути по мобильному.