Потерянный мальчишка

Мальчишки окружили Питера. Мне это было не нужно. Я знал остров наизусть – лучше чем все, не считая Питера. Я перешагивал через каждый корень, скалу и травинку, ползком огибал всех животных, сотни раз видел всех русалок и не раз уклонялся от захлопывающейся крокодильей пасти. Мне не нравилась идея настолько раннего налета, но я знал свою роль в случае, если он все-таки состоится.

Чарли остался со мной, доверчиво вложив ручонку мне в ладонь. Большой палец второй руки он сунул себе в рот: его не интересовала ни карта, ни то, что будет дальше.

Я тихо вздохнул. Что мне делать с Чарли во время налета? Он, конечно же, не сможет защитить себя, и я подозревал, что Питер задумал этот поход, просто чтобы избавиться от малыша.

Большинство новеньких мальчишек, окруживших Питера, выглядели неуверенно – за исключением одного большого по прозвищу Щипок. Он был почти такой же высокий, как я, а я тут был намного выше всех. Судя по его виду, он был из тех мальчишек, которым нравится быть самыми сильными и быстрыми – и он поглядывал на меня с самого прибытия. Я знал, что Щипок скоро затеет со мной драку. Оставалось надеяться, что при этом мне не придется серьезно вредить Щипку.

Я думал об этом без злобы. Я желал парнишке дурного не больше, чем он – мне. Просто я был самым лучшим бойцом, и Питер это знал. Все мальчишки, которые пробыли здесь чуть дольше, это знали. Даже пираты это знали и поэтому изо всех сил старались меня убить при каждом налете. Я научился не принимать это близко к сердцу.

Пиратский лагерь был примерно в двух днях ходьбы от дерева – в зависимости от того, насколько удастся поторопить толпу мальчишек. Хотя Питер и пытался представить все как приключение, я-то хорошо знал, что работы тут не меньше, чем игры. Надо собрать и нести припасы. Многоглазы сторожат прерию, которую нам надо пересечь. И, сверх того, пиратов вообще может не оказаться на месте. В это время года они и сами довольно часто отправлялись в налеты, забирая золото у галеонов в море и рыдающих девиц из городов, которые они сжигали.

На мой взгляд, идея была неудачная. Мало того, что мне придется беспокоиться о Чарли, новенькие еще не были проверены. Мы не знали, способны ли хотя бы половина из них вообще драться, не говоря уже о том, чтобы справиться со взрослыми мужчинами, которые добывают себе деньги своими саблями.

И Дел, наверное, не выдержит. Я уже представлял себе, как мальчишку в пути начнет рвать лужами крови – крови, которая привлечет к нам Многоглазов, когда мы окажемся на тропе, идущей по границе их земель. И даже если допустить, что все мальчишки доберутся до пиратского лагеря, вряд ли все вернутся назад. Мы никогда не возвращались в том же количестве, в каком уходили.

Я ободряюще улыбнулся Чарли. Малыш ответил полуулыбкой на мой совет оставаться на месте. Я протиснулся к Питеру, который энергично расцарапывал землю, показывая, кто пойдет куда в пиратском лагере. Я должен был попытаться, хотя ничего из этого не выйдет.

– Не думаю… – начал я вполголоса.

– Вот и не думай! – резко оборвал меня Питер.

Кое-кто из мальчишек захихикали, и я обвел их всех прищуренными глазами. Они по очереди отводили взгляды – кроме Щипка, который нахально смотрел на меня, пока я не зарычал. Тут Щипок уставился в землю, а щеки его залились краской. Я слушаюсь только Питера, и чем скорее новички это поймут, тем лучше.

– Знаю я, чего ты хочешь, – сказал Питер, не отрывая ярко горящих зеленых глаз от своего рисунка. – Прекрати нянчиться.

– Подождать, пока они не будут готовы – это не нянчиться, – сказал я.

– Прекрати нянчиться, – повторил Питер.

Вот и все. Питер сказал свое слово – и все мы будем делать то, чего он хочет. Это его остров. Он пригласил нас сюда, пообещал нам, что мы вечно будем маленькими и счастливыми.

Мы и были. Если не заболевали, не умирали или не попадали в плен к пиратам. А если это с нами случалось, то Питера это не волновало. Мальчишки были для него просто участниками игр, которые помогали ему проводить время – хотя никто из них об этом не знал. Они все считали, что они для него особенные, хотя особенным был только я. Питер выбрал меня первым, держал меня у своей правой руки очень много лет. Но даже у меня не было возможности заставить Питера делать то, чего ему делать не хочется.

Питер хочет налет. У нас будет налет.

Я засунул руки за пояс лосин, оставив большие пальцы снаружи. Я вполуха слушал, как Питер строит планы. Я все это уже много раз слышал, и я знал, что буду делать в любом случае. Я всегда дерусь с первым помощником.

Я убил большинство из них, а те, кто выжили, носили мою отметину. Я отрубал всем моим жертвам, и живым и мертвым, правую руку, чтобы они знали, кто я – и помнили. Я всегда брал для этого их собственные сабли, потому что я был вооружен только кинжалом, а еще потому что думал, что им больнее, если я использую их оружие.